На иных ветрах. Урсула Ле Гуин

Листва на деревьях казалась пыльной и потрепанной; поля были уже убраны или готовы к уборке.

      Яблочко без умолку говорила о том, как сильно выросла и окреп ла Терру, как уверенно она ходит теперь.

      – Видела бы ты ее в Ре Альби, – сказала Тенар, – до того как… – и умолкла, решив не тревожить дочь.

      – А что случилось? – все-таки встревожилась Яблочко и так настойчиво принялась выяснять это, что Тенар сдалась и тихо ответила:

      – Один из тех.

      Терру бежала впереди, длинноногая, в ставшем коротким платьишке, и все высматривала чернику на опушке леса.

      – Ее отец? – спросила Яблочко; ее тошнило при одной только мысли об этом.

      – Ларк говорила, что вроде бы прозвище ее отца Треска. А этот помоложе. Тот самый, что приходил тогда и сказал Ларк, что случилось с девочкой. Его зовут Ловкач. Он… все слонялся вокруг да около, а потом – вот уж не повезло! – мы прямо на него налетели в порту Гонт. А молодой король его прогнал. И вот нас привезли сюда, а он там остался, так что все в порядке.

      – Вот Терру, должно быть, напугалась! – сказала Яблочко, мрачнея.

      Тенар кивнула.

      – А зачем вы пошли в порт?

      – А, так получилось. Этот тип, Ловкач, работал на одного… волшебника в поместье у лорда, и волшебнику этому я чем-то не понравилась… – Она все пыталась хотя бы прозвище этому волшебнику придумать – и не могла, ничего не могла; в голову ей лезло одно лишь слово: туабо. Каргадское слово, обозначающее какое-то дерево, она даже не могла вспомнить какое…

      – Ну и что?

      – Ну и то! В итоге пришлось мне поскорее отправляться домой.

      – За что ж этот волшебник так невзлюбил тебя?

      – В основном за то, что я женщина.

      – Да ну! – возмутилась Яблочко. – Ах он, старая сырная корка!

      – Да он молодой совсем.

      – Тем хуже! Ну что ж, по крайней мере, у нас здесь никто родителей девочки не видел – если их так называть можно. А вот если они все-таки по-прежнему слоняются неподалеку, тогда очень плохо, что ты на ферме одна будешь.

      Вообще-то, очень приятно, когда твоя собственная дочь обращается с тобой по-матерински; сразу хочется начать капризничать. А потому Тенар нетерпеливо сказала:

      – Со мной все будет в полном порядке!

      – Могла бы уж, по крайней мере, собаку завести!

      – Я уже думала об этом. У кого-нибудь в деревне, наверное, найдется щенок. Мы спросим у Жаворонка, когда мимо проходить будем.

      – Не щенок тебе нужен, мама. Собака. Настоящая.

      – Но хотя бы молодая? Чтобы Терру могла с ней играть! – умоляюще сказала Тенар.

      – Ну да, милый такой теленочек, который будет со всеми, а заодно и с бандитами, лизаться! – съязвила Яблочко, шагая рядом с матерью, – хорошенькая, здоровая, сероглазая.

      Они пришли в деревню где-то около полудня. Ларк обрушила на Тенар и Терру настоящий ураган поцелуев, объятий, разнообразных вопросов и лакомств. Тихий муж ее только поздоровался приветливо. Однако соседи заглядывали один