Гений из Гусляра. Кир Булычев

пальца не стоит.

      А Леша ответил невпопад. Он спросил:

      – Какого пальца?

      Вероника Павловна, сама конкретный человек, думала около минуты, какой из пальцев ее Лешеньки ей менее других жалко потерять.

      – Обойдется, – сказала она наконец.

      Лешенька не знал, хорошо ли поступила Вероника Павловна. Но она его защитила, не испугалась. И это было приятно. Но сделала это без его разрешения и помимо его воли, как всегда делала мама и делает тетка. Это настораживало, потому что Леше не хотелось попасть в новую неволю. Он жаждал свободы.

      И, как назло, тетка Эльвира стояла с сумками у входа на рынок.

      Ах, как хотелось Леше зажмуриться и потерять тетку из вида! Но воспитание не позволило.

      – Тетя, – сказал он, – садись, подвезем.

      – Ай! – воскликнула тетя, которая еще не видела машину в действии. – Это она?

      Вероника Павловна решила, что это о ней, а не о машине Лешенька рассказывал нечто трогательное своей тете. Поэтому она покраснела и, опустив очи долу, ответила:

      – Да, это я.

      Тут тетя растерялась и только тогда заметила, что Леша не один.

      – А это что еще за самозванство? – спросила она.

      – Это Вероника Павловна. Моя знакомая.

      «Ах, знакомая! – подумала Вероника. – Ты у меня попляшешь! Я уже готова отдаться тебе душой и телом, а ты проводишь свободное время со знакомыми женщинами легкого поведения! Я для тебя лишь одна “знакомая”»!

      Ничего этого, разумеется, не было. И слово «знакомая» не было в устах Леши оскорбительным. А выводы Вероники Павловны были ошибочными и неожиданными – такое ведь субтильное существо! Все детство читала книжки под одеялом с фонариком, а с плохими детьми не водилась. И вот Леша, сам того не замечая, попался этой девушке тогда, когда она созрела для настоящей любви, даже, скажем, страсти. А значит, и для ревности.

      Вероника Павловна резким и неловким движением вывалилась из машины и с трудом удержалась за край дверцы. Но сделала вид, что движение было сознательным и гордым.

      – Добро пожаловать, – сказала она тете Эльвире, будто приглашала ее войти в пылающую топку и разделить участь революционера Лазо. – Садитесь, катайтесь, место свободно!