Столкновение с квочкой. Рассказы о домашних животных. Владимир Геннадьевич Трофимов

али молодые кленовые ветки в виде английской буквы Y, срезали заготовку и осторожно стягивали верхушки так, чтобы боковые отростки изогнулись в форме рюмочки. Затем обжигали на костре. Влага быстро испарялась, отчего заготовка становилась не только крепкой, но и сохраняла нужную нам «рюмочку». Она изящно выглядела, удобно сидела в руке и стреляла дальше, чем обычная. Мягкую, пластичную резину для неё мы нарезали из ненужных противогазов, а кожух кроили из язычка худых ботинок. Все детали рогатки связывали тонкой медной проволокой, добытой из трансформаторов, найденных на свалке. Но это ещё не всё. Для быстрой и удобной стрельбы мы готовили калиброванные ядрышки. Их лепили из глины и обжигали партиями на том же костре.

      Это был как ритуал, в котором участвовали несколько человек, озабоченных стрельбой по целям.

      Врать не буду, такими целями служили нам и птицы. Испытывал ли я угрызения совести? В душе подростка они ещё дремали, а вот что я чувствовал, держа в руке тёплые тельца поползня, синички или воробья, помню хорошо. Это были разочарование и вкрадчивая жалость.

      В те же годы я гостил в глухой сибирской деревне у маминых родных. И вот ведь как вышло: однажды дед попросил меня и моего двоюродного брата отвадить от курятника наглых воробьёв. Их там была целая стая, само собой, пожирали зерна изрядное количество.

      Мы с братом дождались, когда ничего не подозревавшие воришки слетелись в курятник, и мигом проскочили к ним, захлопнув за собою дверь. Дальше было истребление. А после расправы – всё те же ощущения разочарования и жалости.

      Прошли десятилетия. Волею судьбы я тоже стал деревенским жителем. Не скажу, что сразу, но постепенно начал смотреть на окружающий мир иначе: больше замечать, чаще восхищаться, меньше грешить. Преобразить же меня, сухаря, сумели не кто-нибудь, а те, к кому я прежде относился равнодушно, а порой и жёстко, – домашние животные.

      Я и предположить не мог, какие это отменные психотерапевты, поводыри по жизни, духовники, наконец. Как много в них мудрости, понимания тебя и готовности помочь. Каждый день они приносят поучительную радость, открывают глаза на то, чего я раньше не замечал. Не замечал очевидного!

      Вот и книжка эта писалась под диктовку моих дворовых вдохновителей. И хотя в неё вошло далеко не всё из подмеченного или испытанного, но даже в этих занимательных крохах читатель обязательно найдёт главное – то, без чего невозможна полноценная жизнь человека.

      У меня подрастают внуки. Порой мелькнёт коварная мысль показать им рогатку-рюмочку, о которой они и слыхом не слыхали, но внутренний голос всегда осаживает, а я не возражаю. И нисколечко не жалею о переменах, произошедших во мне в деревне, среди родственных душ и прекрасных помощников.

      Ванькина высота

      Однажды, когда мы ещё жили в большом городе, сыновья принесли домой подраненного голубя.

      – Мама, мы его отобрали у кошки, – сказали возбуждённые дети, – его надо спасти!

      Марина стала осматривать испачканного пациента, у которого беспомощно висело крыло. Он лежал неподвижно, грустно моргая чёрными глазками-бусинками, и только когда жена ощупывала повреждённое место, несколько раз дёрнулся от боли.

      Дети, а это девятилетний Игорь и четырёхлетний Андрей, стояли рядом, сопели от напряжения, мысленно помогая испуганной птице, и с надеждой поглядывали на мать.

      – Как бы у него не было перелома, – сказала Марина. – Надо везти к ветеринару.

      Приехали в лечебницу. Врач подтвердил диагноз, но ничем не помог: перелом в таком месте, что не подлезешь.

      Дома все ходили грустные, дети так вообще расстроились и ушли в свою комнату. Видя их состояние, чувствительная жена попросила меня подержать голубя, а сама занялась крылом. Уж не знаю как, но она всё же исхитрилась наложить сизарю лангетку, и он оказался почти спеленатым, свободными были только шея, голова да лапки.

      Таким и увидели его дети, когда мы их позвали.

      – Мама, а он выживет?

      – Хочется верить. Но для начала надо решить, как мы его назовём. Какие будут предложения?

      Прозвучало несколько имён, голосованием выбрали Ваньку.

      – Теперь, – сказали мы детям, – Ваньке нужен уход. Коль вы его спасли, доведите дело до конца.

      – Мы ему сделаем домик! – радостно ответили мальчишки и опять убежали в комнату.

      Общими усилиями временное жилище было подготовлено, голубь в нём переночевал. А на следующий день ему купили подходящую клетку, которая стала жилищем и больничной палатой одновременно. Мы, конечно, не знали, сколько времени займёт выздоровление, но очень надеялись на успех.

      Голубь медленно поправлялся. Он осмелел, охотно клевал зерно, а когда дети чистили за ним в клетке, молча наблюдал, стоя в уголке.

      Снять с него бинты мы не торопились, чтобы не навредить.

      Просыпаясь по утрам, Игорь с Андреем первым делом бежали на кухню посмотреть на голубя, после чего