Лютеранское кладбище. К

ne/>

      Когда ты ребенок, то само твое существо невольно тянет за эту невысокую оградку, в которой к тому же есть множество лазеек. Сначала ты его не замечаешь, для четырех-пятилетнего ребенка не существует понятия смерти. Потом ты, жадно слушавший сказки, открываешь для себя два новых слова: смерть и кладбище. Родителям приходится отвечать на неудобные вопросы, и ты получаешь очень расплывчатые и оборванные сведения. Вот он, взрослый мир, взрослые темы. Ты хочешь туда, но действуешь аккуратно. На несколько недель тебя отвозят в гости к бабушке, которая живет в пригороде, в небольшом, но очень уютном домике. Дом похож на квартиру, но имеет и свои уникальные черты. Ни у кого в городе нет домашней коровы, а у бабушки есть. В городе максимум кошка или собака, а здесь сразу три кошки и один щенок. Бабушка говорит, что дедушка тренирует щенка для охоты. Почему-то всё, что касается дедушки кажется неинтересным, он воспринимается лишь как приложение к бабушке. Ты играешь с щенком, но тебе быстро надоедает. Он злой и кусается. Тебе пять, ты стоишь, задрав голову, и разглядываешь картинки в углу комнаты. Красивые, блестят и отражают свет от подвешенной свечи. Бабушка замечает твой интерес. За ужином, когда вы будете вместе с ней пить чай с пряниками, она принесет тебе какую-то толстую книгу. Ты узнаешь, что картинки называются иконы, свеча – лампадкой, книга – библией и что Бог любит тебя, а ты должен любить Бога. Бабушка терпеливо отвечает на все твои вопросы, кажется, будто она всю жизнь ждала этого разговора. До самого твоего отъезда она будет посвящать тебя в различные библейские сюжеты и таинства. А в последний день она возьмет тебя с собой в крошечную церковь, где ты коснешься губами одной из икон и впервые испытаешь трепещущее чувство. Ты еще ни раз испытаешь его, но так никогда и не поймешь до конца, что это. А бабушка… бабушка знала ответ, но спросить сразу ты постеснялся, а потом было поздно.

      Всю дорогу до дома ты будешь щебетать родителям о Боге, библии и бабушке. Ты и не заметишь, как родители покачают головой и тяжело вздохнут. Они знали, что когда-то это случится. С бабушкой они давно условились, что та ничего навязывать внукам не будет, но тут было не подкопаться, ты сам проявил интерес. Уже около дома, когда отец будет загонять машину в гараж, ты обернешься и увидишь привычную оградку. Яркой вспышкой в голове пронесутся погосты из сказок, распятие и воскрешение Христа. Картинка соединяется в цельное полотно, тебе все кажется простым и понятным. Бог любит тебя, ты любишь Бога, а значит в смерти нет ничего страшного. За смертью идет воскресение.

      Тебе семь. Бабушка не воскресла. На уроке математики преподавательница неожиданно сказала, что сейчас родители тебя заберут. Ты радуешься, закидываешь вещи в рюкзак, вылетаешь из дверей школы, запрыгиваешь в машину, хочешь обрадовать родителей пятеркой по математике, но на отце нет лица, а мать бела, как бумага в твоей новой тетради. Ты верно улавливаешь общее настроение. Всю дорогу вы едете молча. Уже у подъезда к дому бабушки, мать обернется через сидения и скажет, глядя тебе в глаза, что бабушка умерла. Все в тебе замрет на мгновение, ты не знаешь, как реагировать. Ты еще никогда не встречался со смертью лицом к лицу.

      Впервые ты оказываешься на кладбище. Количество крестов и надгробий кружит голову. Вы долго, очень долго идете до дальнего конца сельского кладбища. Ты узнаешь, что там похоронены твои прабабушка и прадедушка. Видишь свежую яму, слышишь, как плачут женщины. Тебя мутит. Отец берет тебя за руку, и вы пересекаете границу кладбища, поднимаетесь на небольшой холм. Молчите несколько минут, глядя, как медленно плывут облака. Тебя отпускает. Ты первый дергаешь руку отца, тот непонимающе смотрит на тебя. «Мама», – шепчешь ты. Обратно вы несетесь почти бегом. Все кончено. На месте ямы теперь земля и цветы. Мама стоит на коленях и смотрит на могилу так, словно хочет сквозь слои земли увидеть что-то. Ты впервые осознаешь, что бабушка – это мама твоей матери. Такая же мама, как твоя собственная. Чувство страха окутывает тебя. Следующею неделю тебе снятся кошмары, снится, что мама умерла. О Боге ты даже не вспоминаешь.

      Восьмой год твоей жизни. Ты с друзьями стоишь перед оградой кладбища, заглядывая внутрь сквозь щели. Поодаль стоят девчонки, смотрят. Ты понимаешь, что дороги назад нет, ведь если струсишь сейчас – никто с тобой, трусом, дружить больше не будет. На кладбище не хочется. Вы уже не раз заглядывали украдкой туда. О, это кладбище совсем непохоже на то, где была похоронена бабушка. На том кресты были белые или голубенькие, могилки ухоженные и солнечно. Там нет деревьев, и оттого солнечно. Здесь же, за грязно серой оградой был мрак. Даже в ясный день тень от высоких деревьев создавала на территории кладбища царство тьмы. На сколько хватало обзора ребята видели покосившиеся кресты, мусор и ветки. День на исходе. Через час должно быть дома. А ты сглатываешь слюну, ощущаешь как в горле стал ком и на дрожащих ногах лезешь в узкую щель. И словно оказываешься в другом мире. Даже воздух здесь другой. Пахнет сыростью, гнилью, мокрым камнем и смертью. На той стороне вас двое. Игорь все-таки струсил, это радует. На его фоне вы теперь будете казаться героями. Хочется развернуться и выскользнуть отсюда назад, на свет, но твой друг уже делает шаг в глубь кладбища. Идешь следом, пытаясь игнорировать окружающие тебя надгробия. Кажется,