Падение небес. Алексей Бобл

– люди как люди. А сейчас, наверное, и вовсе замечательные. Нам сюда.

      Альб повел Разина к лестнице, по дороге объяснил:

      – Второй этаж – для постояльцев, сам Миха на третьем сидит. Я думаю, там сейчас никого, видел, с какой он охраной к любовнице отправился? Значит, сперва познакомлю тебя с его кабинетом, а потом и с ним самим…

      На третьем этаже было пусто. Альбинос ненадолго задумался, припоминая расположение комнат, потом отыскал Михин кабинет. Подергал дверь – конечно, заперто. Разин примерился ударить плечом, но Альб его остановил. Полез в карман, вытащил изогнутую проволоку и стал ковырять в замке.

      – Время теряем, – заметил Егор.

      – Ничего, я сейчас… В Рязани народ честный.

      – Это ты к чему?

      – Только там, где живут очень честные люди, ставят такие замки, которые легко открыть проволокой.

      Когда замок щелкнул, Альбинос выпрямился и распахнул дверь.

      – Уютно, – заметил Разин, переступая порог.

      Уже вечерело, солнце опустилось низко, и яркие лучи били сквозь окна, так что кабинет оказался ярко освещен. Блестело зеркало на стене, блестели стекла в дверцах шкафов – старые, растресканные, но аккуратно подклеенные. За стеклами в ряд выстроились всякие безделушки: древние статуэтки, поломанные приборы, инструменты… таким же барахлом был завален письменный стол возле окна. Похоже, Миха обожал все пестрое и блестящее, тянул в свой кабинет всякие бесполезные вещички, как ползун в холмовейник.

      Альбинос закрыл дверь, щелкнув замком, направился к столу и сразу полез в ящики. Разин сдвинул несколько подставок для карандашей, повертел пустую чернильницу, а потом ему в руки попалось кое-что поинтересней.

      – Ого! Гляди-ка, знаешь, что это?

      Альб посмотрел – плоская черная коробочка с выдвижной блестящей антенной и забранными решетками отверстиями.

      – Нет, а что?

      – Передатчик. «Уоки-токи» их еще называли. До Погибели вещь сделана.

      – А выглядит как новенький.

      – Вот именно. Очень интересно! Что у тебя?

      – Ничего такого, хлам… я думал, он деньги здесь держит.

      Уоки-токи в руке Разина захрипел, сквозь треск помех пробился голос Христы Ротника:

      – Миха! Миха! Я же сказал, быть на месте!..

      Голос затух, потом и помехи исчезли.

      – Я думаю, Миха скоро явится, он брата опасается, – предположил Альб. – Если тот велел быть в гостинице, надолго не уйдет.

      – Чего ж он передатчик с собой не взял?

      – Потому что болван. Забыл, наверное, просто. О, слышишь?

      За дверью раздались шаги. Альбинос присел за столом, Разин встал за шкаф у двери. Щелкнул замок, дверь распахнулась, вошел Миха, он раскраснелся, лицо лоснилось от пота. Видно, вспомнил, что брат велел быть на связи, и спешил домой. Разин сделал шаг позади него, Альбинос поднялся из-за стола с уоки-токи в руках.

      – А, Миха… ну, здорово. А я тут кое-что потерял, ищу вот…

      Ротник попятился, уперся спиной в Разина и замер, втянув голову в плечи.

      – Музыкант…