Персеида. Александр Борисович Шушеньков

не произнесла ни одного слова, хотя все понимала. Общалась жестами, и – еще в большей степени – рисунками. Первый сделала, когда ей было лишь полтора годика: увидела, как мама что-то пишет, потянулась к авторучке, а затем очень похоже изобразила соску.

      В чем причина молчания и как его прервать, врачи не понимали; лишь последний из них – Антон Сергеевич – предложил резко поменять обстановку. Хотя бы на несколько дней.

      – Девочка – неординарная, – пояснил он, – и, как мне кажется, чрезвычайно эмоциональная. Похоже, испытала какой-то внутренний стресс.

      Еще бы, подумала Ольга, если по молодости я перепробовала много чего!

      – Отсюда – зажатость, – продолжил врач. – Рисует здорово, но эта способность ограничивает в коммуникационные возможности. Думаю, если сменить городскую среду на природную – совершить этакую «психологическую революцию», у нее перестанут работать внутренние «тормоза» и она расслабится

      Так подвернулся вариант с пансионатом, расположенном в тайге на острове. Добраться сюда можно было, проехав около пятнадцати километров от деревни Казачинская, а затем – по стометровой дамбе, что соединяла остров с берегом.

      Остров был небольшим – примерно двести пятьдесят метров в ширину, и – триста – в длину, но там имелись волейбольная площадка, теннисный корт, пляж, пристань для прогулочных лодок и катамаранов. В жаркое время можно было также брать напрокат акваланги для дайвинга.

      ***

      – Линочка, посмотри, как красиво, – произнесла Ольга, выводя дочку из номера на общую лоджию. – Вот что тебе надо рисовать! Может, и говорить станешь, а?

      С высоты третьего этажа открывался замечательный вид: водная гладь таежного озера отражала заросшие соснами и елями скалы, круто поднимавшиеся вверх; над ними в потемневшем небе алела узкая закатная полоска; а выше нее явственно видны были в прозрачном воздухе звезды.

      Конец августа.

      Закатная полоска погасла.

      Было прохладно и тихо, лишь снизу слышался легкий звук плещущих волн.

      Здорово!

      Еще бы комары не донимали, подумала Ольга, и – вот он, настоящий рай!

      Она погладила дочку по голове:

      – Ну, дорогая, ведь и правда – красиво? Нарисуешь пейзаж?

      Та в ответ указала рукой на небо: смотри!

      В вышине среди огоньков, словно бы прорезалась и поплыла вниз желтая черточка.

      Звезда падает, надо загадывать желание.

      – Голубушка, – обратилась Ольга к дочке. – Давай пожелаем, чтобы ты заговорила? Хорошо?

      Лина кивнула.

      Они взялись за руки и продолжили любоваться пейзажем.

      Еще одна звезда начала свой полет вниз!

      – Это Персеиды, – неожиданно раздался голос сбоку.

      Жилец из соседнего номера, шестидесятилетний Николай Петрович Журавлев, с которым Ольга познакомилась при заселении, также вышел на лоджию.

      – Что? – переспросила Ольга.

      – Ежегодный поток метеоров из созвездия Персея. В городах хуже видны из-за фонового света, а вот в тайге – гораздо заметнее.

      – Вы астрономией увлекаетесь?

      – Так получилось. По ночам в Афганистане поневоле приходилось смотреть на звезды и загадывать желания. Может, поэтому и живым вернулся. Вам не холодно?

      – Да, пожалуй, – ответила Ольга. – Но когда еще такое увидишь?

      – Верно. А как себя чувствует Лина?

      Девочка застеснялась и спряталась за мать.

      – Нравится, – ответила Ольга. – Замечательное место, вот, комары, только надоедают. Ну, мы пойдем готовиться ко сну. Действительно, становится прохладно.

      – А я еще постою, – произнес задумчиво Журавлев. – Меня холод не берет, после того, как…

      Он умолк. Незачем людям знать, что было там.

      ***

      Ближе к полуночи небо затянулось облаками.

      Кажется, уснула и тайга, и ее обитатели.

      И в этот момент с тихим свистом вывалилась сверху маленькая огненно-желтая точка, и упала в озеро, вызвав мгновенное в нем кипение, и осветив на секунду все его – до самого донышка.

      Волны несколькими быстрыми кругами разбежались от места падения, ударили в берега, дамбу, остров, а потом вернулись назад и медленно разгладились, образовав ровную зеркальную поверхность.

      ***

      Утро было изумительным – чистое синее небо, яркое солнце, легкий ветерок. В распахнутые окна столовой проникал птичий гомон и свежий воздух со стороны озера.

      – Можно? – услышал Журавлев.

      Перед его столиком стояли Ольга с Линой. Мать держала поднос с едой, а у девочки в руках были блокнот для рисования и набор карандашей.

      – Конечно, – улыбнулся Журавлев. – Как отдохнули?

      – Отлично, – Ольга освободила поднос. – Кислорода столько, что засыпаешь очень быстро. Верно, дочура?

      Девочка