Обольщение. Бренда Джойс

виновата в этом была его нагота, ощущаемая столь близко, или его явная мужественность. Джулианна вдохнула немного воздуха в надежде ослабить сковавшую тело напряженность и спросила по-французски:

      – Месье? Вы – француз?

      Он даже не шелохнулся, и тут раздался голос Лукаса:

      – Он пришел в себя?

      Наполовину обернувшись, Джулианна заметила брата, вошедшего в комнату.

      – Нет. Но он говорил во сне. Говорил по-французски, Лукас.

      – Он не спит. Он без сознания. Амелия сказала, что сейчас у него жар.

      Поколебавшись, Джулианна осмелилась приложить ладонь ко лбу раненого:

      – Он весь горит, Лукас.

      – Ты сможешь поухаживать за ним, Джулианна?

      Она взглянула на брата, гадая, действительно ли в его тоне просквозило нечто странное.

      – Конечно смогу! Мы завернем его во влажные простыни. Ты уверен, что Джек не упоминал, кто этот раненый? Он – француз?

      – Джек не знает, кто он, – настаивал Лукас. – Мне хотелось бы остаться дома, но завтра я должен вернуться в Лондон.

      – Что-то не так?

      – Я изучаю новый контракт на добычу нашей железной руды. Но, если честно, мне не нравится идея оставить тебя и Амелию одних с этим незнакомцем. – И он снова взглянул на их нежданного гостя.

      Джулианна уставилась на брата, и Лукас наконец-то посмотрел на нее в ответ. Когда брат хотел выглядеть безучастным, невозможно было понять, что у него на уме.

      – Не думаешь же ты, в самом деле, что он может быть опасен?

      – Я не знаю, что и думать.

      Кивнув, Джулианна повернулась к объекту своих забот. В голове мелькнула мысль о том, что брат ведет себя неестественно, будто что-то скрывает. Ей внезапно пришло на ум, что Лукас знает, кем является их гость, но почему-то не хочет говорить об этом. Джулианна оглянулась, чтобы посмотреть на уходящего брата, но того уже и след простыл.

      Она не могла придумать ни одной мало-мальски достойной причины, по которой Лукас мог бы утаить от нее какую-либо информацию. Если бы брат знал, кем был их гость, он, разумеется, сказал бы об этом. Судя по всему, она просто ошиблась в своих ощущениях.

      Джулианна пристально посмотрела на смуглого незнакомца, досадуя на то, что не в силах помочь ему. Потом смахнула с его лица густые темные пряди. Стоило это сделать, как раненый неожиданно дернулся – так резко, что его рука ударила Джулианну по бедру. Она испуганно соскочила с кровати, а мужчина закричал:

      – Ou estelle? Qui est responsible? Qu’est il arrivé?

      «Где она? Кто это сделал? Что случилось?» – перевела про себя Джулианна. Несчастный снова дернулся, на сей раз даже более яростно, и Джулианна испугалась, что он чем-нибудь навредит себе. Мужчина громко застонал от боли.

      Джулианна снова уселась на постель, рядом с его бедром. Погладила его горевшее жаром плечо и сказала по-французски:

      – Месье, меня зовут Джулианна. Сейчас вам нужно лежать спокойно.

      Теперь раненый тяжело дышал, она видела это, но бедняга уже не метался по постели и, чувствовалось, был настроен менее