Психиатр. Андрей Шляхов

не бывает! – заверил Савелий. – Это сочетание предохраняет от всех видов излучения. Вокруг шапочки создается замкнутый контур…

      Сдерживать смех дальше было невозможно. Савелий начал с хихиканья, а потом заржал в голос, наблюдая за тем, как меняется выражение лица брата. С удивленного на обиженное, с обиженного на суровое, с сурового на смеющееся… Трудно удержаться от смеха, если рядом с тобой кто-то заразительно смеется, пусть даже и над тобой.

      – Я подозревал, что все это – лажа, но меня смутил янтарь, – признался, отсмеявшись, Виталик. – Шапочка… В такой на работу только приди – увольнение по ограниченному состоянию здоровья обеспечено. А район у нас все равно паршивый, валить оттуда надо.

      – Вали, – разрешил Савелий.

      – Не так-то все просто, брателло, – вздохнул Виталик. – И потом, так уходить тоже надо с умом. Горизонтальные перемещения – пустая трата времени, надо по вертикали, причем только вверх. Все выше, и выше, и выше… Я тут несколько дней подряд пробовал спать пораньше ложиться. Приду, быстро поем и сразу в постель. Лариска даже испугалась – не заболел ли.

      – А зачем?

      – Думал – вдруг осенит меня во сне, ну как Менделеева с его таблицей. Не получилось.

      – С разбегу головой об стену не пробовал?

      – Издевайся-издевайся, только не забывай, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Рано или поздно мы поймаем душителя, но лучше бы, конечно, раньше. Вот если бы он в Ботаническом саду орудовал…

      Виталик махнул рукой, что, мол, мечтать?

      – А чем лучше? – спросил Савелий.

      – Тогда его можно было бы поймать на живца. Элементарно! Берется несколько сотрудниц… Ну, что там объяснять. А тут как его на живца ловить?

      – Можно наблюдать за подъездами, в которые должен прийти участковый врач…

      – Была такая идея, но она неосуществима на практике. Вызовы идут один за другим, не успеешь за ними.

      – А Он успевает.

      – Да. – Виталик вздохнул. – Понять бы еще его логику. Почему именно здесь, а не там? Как он выбирает жертву? По каким признакам? Он же ее даже не видит до того!

      – Это вы, то есть мы, пока так думаем. А вдруг видит? А если он знаком со всеми? У Честертона был такой рассказ, кажется, «Невидимка», о том, что никто не обращает внимания на почтальонов…

      – Савелий, не умничай! – осадил брат. – Мы уже не знаем, по сколько пар обуви истоптали, проверяя всех, начиная с дворников и заканчивая сотрудниками провайдеров, которые обслуживают линии. Я тебе даже больше скажу – не только участковых врачей перетрясли-просеяли через мелкое сито, но и участковых уполномоченных. Вдруг среди них какой-нибудь оборотень затесался? Я уверен, что меня тоже проверяли. У меня, кстати, в четырех случаях – железное алиби, а в одном – условное.

      – Это как?

      – Ну… – Виталик сделал плутоватую мину и подмигнул Савелию. – Скажем так – я работал с важным свидетелем по одному делу.

      Подробностями Савелий интересоваться не