Где-то на земле есть рай. Валерия Вербинина

только хмыкнул, но ничего не сказал.

      И вот мы снова в нашем кабинете. Савин поднимается со стула навстречу жене, но она смотрит мимо него, плотно сжав губы.

      – Динуля, – почти умоляюще произносит он, – ну скажи мне, неужели это правда?

      Мадам Савина открывает рот. Но то, что оттуда раздается, прямо скажем, ставит нас в тупик.

      – Конечно, правда! – с перекошенным от злобы лицом кричит она. – Ты что же, думал, я вечно буду терпеть это?

      – Что? – лепечет сбитый с толку ее напором несчастный супруг.

      – Твой омерзительный храп по ночам! Ты… ты… Я ненавижу тебя!

      Занавес.

      Правда, еще до того, как занавес окончательно упал, мадам Савина сделала попытку прорваться к супругу, – надо полагать, для того, чтобы выцарапать ему глаза. Но наши коллеги ловко подхватили ее за руки и выволокли прочь из кабинета. За ними следом, криво расчеркнувшись в протоколе, ушел и преподаватель, понурив голову.

      Ласточкин распахнул окно и с облегчением выдохнул.

      – Фу, – сказал он. – Не знаю, как тебе, а мне надо срочно передохнуть.

      Глава 2

      1 апреля. Двенадцатый час дня

      – Насчет храпа – это, конечно, ерунда, – сказал Паша, когда через несколько минут мы с ним блаженствовали в обществе восхитительно дымящегося кофе. – Уверен, когда Стас начнет рыть как следует, он в два счета обнаружит какого-нибудь аспиранта или преподавателя из провинции, который сумел внушить мадам Савиной нежные чувства. Вот чтобы сочетаться с ним законным браком и при этом не делить дорогостоящую жилплощадь, гражданка Савина и задумала избавиться от супруга… Черт, кипяток кончился.

      Я отправилась за водой, а когда возвращалась, в коридоре меня чуть не сбил с ног наш сотрудник Толя Горохов, молодой опер с веснушками на носу.

      – Слышали, какое ЧП приключилось? Все на ушах стоят!

      Он был так возбужден, что даже ухитрился прежде меня протиснуться в кабинет.

      – В чем дело? – поинтересовался Ласточкин.

      – Из зоопарка сбежал слон! – выпалил Толя. – Представляешь?

      – А я думал, крокодил, – парировал мой напарник. – С первым апреля!

      Горохов надулся.

      – Нет, правда! Честное слово! – настаивал он. – Не веришь – можешь хоть у Петровича спросить!

      Полковник Модест Петрович Тихомиров возглавляет наше отделение. Внешне он походит на шкаф и терпеть не может слова «полиция» и «полицейские», вместо которых упорно говорит «милиция» и «товарищи милиционеры». Кроме того, у него есть две любимые фразы: «Главное – не нарываться» и «Есть же счастливцы, которым на Багамах модели коктейли приносят, а я чем тут с вами занимаюсь?». В зависимости от обстоятельств место действия и личности, разносящие коктейли, могут меняться, но общая формула остается неизменной.

      Ласточкин покосился на Горохова и фыркнул.

      – Толя, сколько тебе лет, а врать до сих пор не научился, – проворчал он. – У тебя даже мочки ушей покраснели.

      Горохов