Прогулки по чужим ночам. Алла Полянская

шефа, и ваши коллеги мне такое о вас рассказывали, но теперь я вижу, что лгали.

      – А зачем они вам рассказывают?

      – Ну, они думают, я Олегу передам… вас тут недолюбливают, знаете?

      – Это еще мягко сказано.

      – Наверное. Но они не знают одного: я никогда не вмешиваюсь в дела Олега, а он вас очень ценит. Ой, зуб-то как болит, терпения просто нет, несколько дней уже. Я от Олега скрывала, а сегодня кофе пила, горячее попало… ну, я и не утерпела, а он меня сюда.

      – Может, я посмотрю? Ну правда, я вам зеркальце дам, вы все будете видеть. Попробуем?

      – Попробовать можно, но я за себя не ручаюсь.

      – Я это понимаю. Главное, не укусите меня за палец.

      – Нет, – она тихонько смеется, – я не кусаюсь.

      Дальше все прошло почти нормально. Правда, сначала дело продвигалось медленно, мне приходилось объяснять каждое свое движение, но Виктория Львовна молча вытерпела всю процедуру, и когда я закончила, она еще шевелила плавниками и даже поблагодарила меня.

      – Теперь я буду ходить только к вам, так Олегу и скажу.

      А я-то думала, что худшее уже позади, ее слова меня доконали, я едва на ногах устояла.

      Оказалось, это было еще не все! В два часа в дверях выросла фигура капитана Остапова. А я о нем совсем забыла.

      – Мы договаривались, – напомнил он мне. – Вы не забыли?

      – Забыла. Садитесь в кресло.

      Возможно, Тот, Кто на небе, решил, что мне еще нужны испытания, а возможно, как раз наоборот, подсластил пилюлю. Остапов вытерпел насилие над собой, как над сотрудником полиции, и даже не пробовал пнуть меня ногой, а, наоборот, промычал сквозь вату:

      – Я провожу вас домой.

      Я уже согласна на все, лишь бы продвигаться в сторону дома. Мы вышли из клиники и, конечно же, натолкнулись на доктора Матяша, который выскочил невесть откуда. Я раньше и не замечала, что у него из носа торчат волоски, как заблудившиеся усы.

      – Лиза, я хотел бы объясниться…

      – Мне совершенно все равно, кого вы трахаете, коллега. Но вы поставили меня в дурацкое положение, расположившись в раздевалке. В следующий раз закройтесь в кладовой или в протезной, там по утрам никого не бывает.

      – Лиза, это недоразумение.

      – До свидания, коллега.

      Я почти бегу по тротуару, надо не забыть хлеба купить, а еще мне сегодня нужно чистить аквариум в одной фирме… Я почти забыла, что Остапов идет рядом.

      – Вы всегда так бегаете?

      – Я ужасно устала. Вы что-то хотели спросить?

      – Собственно, просто пообщаться хотел. Скажите, а ваш рыжий приятель тоже врач?

      – Да.

      – И вы его… любите?

      – Рыжего? Капитан, он – мой единственный друг, и я совершенно не хочу портить с ним отношения.

      – Что вы имеете в виду?

      – Если возникает то, что люди по ошибке называют любовью, то речи не может быть о дружбе. Любовь проходит, дружба может длиться всю жизнь. А я собираюсь дружить с Рыжим всю жизнь – его или свою.

      – Ясно.

      – А вы что, решили за мной приударить?

      – Вы