Судьба убийцы. Робин Хобб

было ошибкой. Он резко вскрикнул и упал на колени. А я в этот миг ощутил, как Сила ударила сквозь меня, молниеносно, словно змея. Лант схватился за шрам на месте раны, нанесенной калсидийскими наемниками. Она давно срослась; с виду казалось, что полностью зажила. Но краткое прикосновение сказало мне, что его телу еще оставалось много работы, а еще – что одно ребро срослось криво и челюсть в одном месте немного гноилась, до сих пор причиняя ему боль. И все это уже исправлено и исцелилось, если только можно назвать исцелением такое грубое вмешательство. Я радостно рухнул на него.

      Лант застонал. Я попытался скатиться с него, но сил не было.

      Персивиранс вызвался:

      – Господин, я помогу вам!

      – Не трогай… – начал я, но он уже наклонился и взял меня за руку.

      Его крик был еще пронзительнее; голос юноши вновь зазвучал по-детски визгливо. Он повалился на бок и дважды всхлипнул, прежде чем смог совладать с болью. Я сумел-таки откатиться от них обоих. Лант лежал не шевелясь.

      – Что случилось? – Голос Янтарь едва не срывался на крик. – На нас напали? Фитц? Фитц, где ты?

      – Я здесь! Опасности нет. Это Сила… Я коснулся Ланта. И Пера.

      – Что?

      – Он… Сила что-то сделала с моей раной. Она снова кровоточит. Мое плечо… – сдавленным голосом произнес Персивиранс.

      Ну конечно. Так и должно было быть. Но это быстро прекратится. Трудно было пошевелить языком. Я лежал и смотрел в потолок, который изображал небо. По лазури плыли мастерски нарисованные пушистые облака.

      Я приподнял голову и сумел-таки объяснить:

      – Это не кровь, Пер. Просто влага. Глубоко в ране остался клок ткани и медленно гнил. Надо было, чтобы он вышел наружу вместе с гноем. Вот он и вышел, а рана снова закрылась. Теперь она полностью зажила.

      Сказав это, я снова распластался на полу и стал смотреть, как прекрасная комната кружится вокруг меня. Если закрыть глаза, она вертелась быстрее. Если открыть – расписанные деревьями стены покачивались. Я услышал, как Лант перекатился на живот и встал.

      Он присел на корточки рядом с Пером и мягко сказал:

      – Ну-ка, давай поглядим, что с тобой.

      – На свои раны тоже посмотри, – пробормотал я. Потом перевел взгляд, увидел, что Спарк стоит надо мной, и крикнул: – Нет! Не прикасайся ко мне. Это от меня не зависит…

      – Давай я помогу ему, – тихо сказала Янтарь.

      Сделав два несмелых шага, она очутилась надо мной.

      Я спрятал кисти рук под жилетом:

      – Нет! Тебе больше всех прочих нельзя прикасаться ко мне!

      Она грациозно присела рядом, но на корточки опустился уже мой Шут, а никакая не Янтарь.

      Голосом, полным печали, он промолвил:

      – Неужели ты боишься исцелить во мне то, чего не желаешь, Фитц?

      Комната по-прежнему кружилась, и я был слишком обессилен, чтобы утаивать что-то от него.

      – Я боюсь, что, если ты коснешься меня, Сила пройдет сквозь меня, как меч сквозь тело. Если она сможет, то вернет тебе зрение. И ей все равно, чего