Ангел ходит голым. Андрей Измайлов

(да любую!) к потенциальному противнику с целью охмурить, влюбить и влюбиться, выведать сокровенное, доложиться нашим. Всё сделает. По правде. Которая враньё. В которое сама и верит теперь. И наши для неё уже – империя зла, фигушки им, а не «доложиться». И здешним СМИ раззвонит про бывших наших: коварные! заслали! врут! А вот её бойфренд, тот самый носитель секретов. Они любят друг друга! Помолвка, ура! Шампанского!

* * *

      Ах, да! Шампанского. Немецкого. Понравилось.

      – Где брал, Виталь? Я так просто, себе на будущее.

      – Лиль! Завтра моргну своим «цепным» – ящик приволокут.

      – Или так. Варум бы и нихьт.

      – Или, хочешь, не «Henkel», а «Вдову Клико»?

      – Н-нет. Слово «вдова» не нравится.

      – Что так?

      – Виталь! Я же сказала: не на-до.

      – Ради бога, ради бога!

      – И потом. Брэнд брэндом, но мне нравится то, что мне нравится. Независимо от брэнда. «Henkel» – понравилось.

      – Ящик! Завтра же!

      – Ка-акой ты добрый, Виталь!

      О, я – добрый. Могло случиться и с точностью до наоборот. Я – злой, Макс – добрый. Всего лишь распределение ролей.

* * *

      – Чур, я добрый!

      – Старина, добрый – я, ты – злой.

      – Да почему ж я злой?!

      – По жизни.

      – Это я-то по жизни злой? Когда?

      – Тебе Йемен припомнить? Карабах?

      – Запрещённый приём, старина.

      – И кто сказал, что запрещённые приёмы запрещены?

      – Тоже верно.

      – Так что? Не, прикинь, старина, у злого ведь даже больше шансов.

      – Не, старина, так-то оно так, но снасильничать каждый может (ну, не каждый!). Вот по обоюдному согласию – поди добейся!

      – Да я и злой добьюсь! Делов-то!

      – Тогда о чём спорим?

      – Мы спорим?

      – Какие у нас могут быть споры!

      – Тогда… Тогда что?

      – А давай просто кинем на спичках. Длинная-короткая.

      – А… давай! В конце концов!

      И вот я – добрый. Кинули на спичках. Ключевое – кинули.

      Ничего личного. Далее – строго по методичке. Я – добрый. Макс – злой. Работаем!

* * *

      Однако работать надо на перспективу. Мы же не менты какие-нибудь. Им-то что! Раскрутил фигуранта на чистуху, потом следствие, улики, потом суд. Палку срубил. С глаз долой – из сердца вон.

      Только в случае с фигурантом Данияловой – полный облом у вас, менты. Во всех случаях. Как фигурант она, да, проходила, но и только. Проходила и прошла – мимо. Следствие. Улики. А она-то, с какого перепугу она вдруг фигурант? Ей сейчас и так непросто, горе-горе, и вдобавок – вы! Фигурант, выдумали!

      Да уж, выдумали! Фигурант – вообще ментовское словцо. У нас – объект. Фигурант – здесь и сейчас. Объект – на перспективу.

      Объект Лилит взят в разработку, ещё когда Лев Воркуль. Нет-нет, ещё он здравствовал, и весьма насыщенно. И объект Лилит вёлся ни шатко ни валко, в полуспящем режиме. А после нежданного-негаданного успения Лёвушки – проснулся уже интерес.