Одна истинная королева. Книга 1. Коронованная звездами. Дженнифер Бенкау

миску. Обжигаю губы – вода горяченная! С металлическим привкусом, затхлая, пить можно, но до тошноты противно. Сроду не пила ничего вкуснее!

      Опустошив вторую миску, сажусь рядом с Питером у огня. Он достает что-то из своего заплечного мешка и бросает в чайник, висящий над огнем. Запах доверия не внушает, но желудок требовательно урчит.

      – А что ты делаешь в лесах? – задаю вопрос я. Питер – загадка, которую надо решить, чтобы не влипнуть из-за него в неприятности.

      – Путешествую.

      – И куда ты идешь?

      Насмешливо смотрит на меня. Отблески огня смягчают его черты, а вот щетина на лице проступает отчетливее. Похож на преступника. Симпатичного преступника, но очень опасного.

      – Последние несколько часов шел в Рубию. Или ты забыла?

      Вздыхаю. Очевидно, место, куда он направлялся, – тайна и он мне ее не расскажет. Его мнительность подбешивает. Такое ощущение, что он боится доверить мне слишком много. Но чем я ему опасна?

      – Еще хотела узнать, – меняю тему, – я спросила тебя, мертво ли дерево, которое меня сцапало, и ты ответил: «К сожалению». Что ты имел в виду? Тебе правда было жалко дерево?

      К моему изумлению, он просто кивает, пробуя варево.

      – Но… может, ты не заметил… Это дерево смертельно опасно!

      – Бывает и хуже, – лаконично замечает он. – А могильная линнея встречается редко.

      – Вот теперь я спокойна.

      Бросает на меня взгляд – не знаю, то ли веселый, то ли сердитый.

      – Если к ней нарочно не лезть, она ничего не сделает.

      – А почему кто-то лезет нарочно?

      – По собственной безграничной глупости.

      – Ах, вот как. Это у вас что-то вроде умственного отбора?

      И я его не прошла. Если здесь есть аналог премии Дарвина, я точно стану лауреатом.

      Он тяжело вздыхает: какая я непонятливая!

      – На исходе жизни, когда сердце бьется с перебоями, тогда идут в объятия могильной линнеи. Она показывает то, чего хочется больше всего на свете, и погружает в мирный сон, от которого не просыпаешься. Сон о прошлой жизни, по которой снедает тоска. Старые и тяжело раненные животные только страдают, и они часто выбирают этот путь. В поисках могильной линнеи они целыми днями плутают по лесу.

      Чувствую ком в горле.

      – Не знала… – Самой жалко, что дерево мертво. – Но мне эта линнея ничего хорошего не показала. Мне было больно и страшно.

      Питер задумчиво кивает:

      – Да, я видел.

      И тут я вспоминаю, что он собирался оставить меня в этих ветвях. Может, хотел дать мне умереть, пока я не начала бороться с агрессивными ветками.

      Тут раздается какой-то шум, очень похожий на крик. От неожиданности я подпрыгиваю, проливая немного похлебки на штаны.

      – Вот же дрянь! Что это было?!

      – Зверь.

      – Безобидный?

      С усмешкой качает головой:

      – Пока он снаружи, да.

      – А когда… – Не договариваю, потому что Питер пожимает плечами.

      – В случае чего мы с ним справимся. Но лучше бы он нас не заметил.

      Ага, поняла.