Половина земного пути (сборник). Анна и Сергей Литвиновы

дотошный наблюдатель заметил бы в парочке одну странность: девушка была совсем не накрашена, а молодой человек даже и не причесан, будто оба только-только выпрыгнули из постели и успели лишь наспех одеться. И гораздо более удивительным показался бы стороннему свидетелю разговор, что вели между собой эти двое:

      – Дима, а ты думаешь, что нас действительно хотят убить?

      – Да, Таня, да. Мой источник служит в органах давно, ко мне относится хорошо, он не станет шутить или дергать меня понапрасну.

      – Господи, но ты – и вдруг я. Какая связь? Да мы с тобой, по-моему, уже сто лет вообще не виделись!

      – Год и три.

      – Что – год и три?

      – Мы не виделись один год, три месяца и четыре дня.

      – Ты помнишь так точно? – Татьяна округлила глаза.

      – Естественно, – хмыкнул парень и пропел: – «Я помню все твои трещинки…»

      – А ты все такой же!

      – Какой?

      – Жуир и бонвиван.

      – Кто-кто?

      – Не прикидывайся, что не понял. Журналист все-таки.

      – Да, я простой российский журналюга, поэтому мой словарный запас – тридцать семь слов, не считая матерных.

      – Бабник. Это слово ты знаешь?

      – Спорить не буду. Хотя вот уже три года живу с одной-единственной особой. И налево – ни-ни.

      – Трудно поверить.

      – Чем обсуждать мой моральный облик, давай лучше подумаем, что нам делать. У тебя открыта шенгенская виза?

      – Открыта, – кивнула Таня. И добавила с неожиданной жесткостью: – Но бежать из страны я никуда не собираюсь.

      Твердость давней подруги оказалась по сердцу Полуянову, и он спросил:

      – А что собираешься?

      – Как – что? – мило улыбнулась девушка. – Бороться.

      Три часа спустя, когда рассвет уже нехотя светлил восток, а весенние птицы пока неуверенно, но начинали свой щебет, Димина «Мазда» въезжала в ворота дачи в Абрамцеве.

      Здесь головокружительно пахло пробуждающейся землей. В густом утреннем тумане едва был виден дом. Бетонные дорожки уже высохли, но на влажной земле еще там и сям лежали пласты нерастаявшего снега.

      Дача принадлежала полковнику Ходасевичу, Таниному отчиму. «Даже если нас там найдут, – заявила Садовникова, когда друзья размышляли, где им укрыться, – мы всегда сможем отбиться».

      По дороге они закупили продуктов в круглосуточном супермаркете, ведь неизвестно, сколько дней придется сидеть в убежище. Пока ехали, обсуждали, кто и почему мог желать им смерти – им обоим. В том, что заказали одновременно и Таню, и Диму, крылась главная странность. У них не было ни общих интересов, ни общего бизнеса. Они не делили друг с другом ни кров, ни постель (единственный раз больше десяти лет назад – не в счет).

      – Если мы поймем, за что нас хотят убить, – только тогда и разгадаем, кто этого хочет, – задумчиво произнесла Таня.

      – Обратное утверждение также верно, – откликнулся вечный насмешник Дима. – Определим кто – узнаем за что.

      Он не отрывал глаз от дороги. На