Нордвуд. Призрачные нити. Хелен Тодд

жизни. Ни один, ни другой не собирались сдаваться. Они едва успевали отражать нападение, ставить оберегающие заклинания, но что-то внутри заставляло их стоять до конца.

      Два года назад они так же, плечом к плечу стояли на тренировках, отрабатывая защиту до последней капли магии. Теперь это реальность: жестокая, беспощадная, не принимающая ошибок.

      Алан неосторожно повернулся, и тонкое лезвие полоснуло его руку. Сжав зубы, он едва не закричал от боли. Магия не единственное оружие, но ведьмаки потеряли свои клинки в прошлом сражении. Защищаться было нечем, а мелькающие в тумане силуэты появлялись все чаще и чаще, заманивая их в ловушку.

      Ловцы, казалось, отступали, но и ведьмаки знали, что эта заминка может стоить жизни, – Фелон плел свой узор смерти, заклинание, которое пленяло душу, лишало магии. Фелоны не имели своих сил, они были сосудами, принимающими энергию, создавали узоры, пока Ловцы отвлекали жертв. Их возьмут живыми. Остров не любит падали.

      Анри, тяжело дыша, прижался к стене, его руки дрожали. Мгновением ранее ему удалось нанести удар одному из Ловцов, но магии не хватало. Он иссякал, таял на глазах. Мутный взгляд едва различал мелькающие вокруг фигуры. Из носа брызнула кровь, и Брэйден наклонил голову вниз, чтобы не захлебнуться.

      – Ты как? – из тени показался Алан, он тяжело дышал, закрывая плащом порез.

      – Нам стоит разделиться. Надеюсь, когда Проводник погибнет, все будет как раньше… Нормально, – Анри согнулся, прижимая руку к солнечному сплетению. Так было легче перенести боль. – Все сработает, Ловцы не могут задерживаться дольше нескольких дней, мы переждем.

      – Ты же знаешь, как прежде не бывает, – Крейг крепко сжал плечо друга. – Надеюсь, скоро увидимся!

      На окровавленном лице появилась вымученная, но искренняя полуулыбка, и, похлопав Брэйдена по плечу, Алан вместе с сестрой растворился в тумане.

      Анри еще сильнее прижался к стене, сжался. Собранный, чуткий, он закрыл глаза и, сосредоточившись, переместился.

      Ночной кошмар пульсировал внутри, сжимал горло, пленял разум, вынуждая верить в происходящее, но чем больнее становилось, тем меньше хотелось в это верить. Джин-Рут пронзительно закричала и проснулась.

      Запутанные волосы непослушно закрывали лицо, и тонкие, дрожащие руки, машинально отбросили их на спину. Она дрожала, прижимая ладони к груди, и тяжело дышала. Просторная комната давила на нее, окутывала холодом и тьмой. Прошел целый год, а ведьма так и не научилась спать спокойно. Ее одолевали кошмары, воспоминания, и сковывал страх.

      – Джин! – Алан буквально ворвался в комнату.

      Его сонное, слегка осунувшееся от постоянного недосыпа лицо выдавало все эмоции: тревогу, испуг и усталость. Для Крейга это нечастое явление, он всегда пытался скрывать то, что у него на душе. Весь в отца: холодный, скупой на эмоции, жестокий, но верный и заботливый. Джин-Рут любила брата больше, чем кого-либо на свете. Иногда ей казалось, что эти чувства для нее значат совсем иное… но