Охотник. almerto

ни, так и лежать, пока это настроение не отпустит меня. Сегодня я никуда не тороплюсь, впервые за много лет я свободен как птица в полете. Вот думаю об этом, и тело само ложится на красивейший ковер из листвы, с удовольствием вдыхаю пряные запахи леса. Почему я никогда не делал этого? Почему не выходил в лес и не гулял здесь в одиночестве? Семья, работа, вечная занятость пустыми делами не давали мне отрешиться от всего как сейчас? А ведь мне уже за сорок… мои дети выросли, все в институтах, жена с новым любовником. Ей не нужен импотент, любящий выпить, а еще поныть о своей судьбе, и мало приносящий в дом денег. Зато успели квартиру взять в ипотеку, она уже лишь детям пойдет. Хорошо фортануло недавно в работе, и я полностью отдал долги по ипотеке. Даже не верится. А вчера босс позвонил и сказал, что я уволен. Вот я до сих пор иду, чтобы написать заявление на увольнение. Кем я смогу работать сейчас и, главное, где? В этой глуши не нужны экологи. Их как собак полно везде. Везде они ищут себе работу. Надо получать второе образование. На заводе, где работал, я проверял экологичность местности и ставил плюсики, что завод работает не во вред людям, а почти для здоровья, это бред, конечно. Но такая отчетность с моей подписью была необходима. Давно уже говорили, что уберут такую должность, чтобы не платить лишние деньги. А может, ну их? Пусть посылают мне документы почтой, там все и подпишу. Не хочу видеть все эти морды, возможно, опять напьюсь. А так сейчас хорошо, не тянет даже выпить. В кои-то веки и не тянет. Самому страшно стало от этого. Как-то вот недавно будто встретил Ларку у завода и понеслась… пьянки, свадьба, дети. А вот сейчас словно этого и не было. Не было тех лет, это называется, наверное, обновление.

      Тучи собираются, и ветер начинает крепчать, в лесу становится уже неуютно, но так не хочется уходить в стылую квартиру. Я им лишний, квартиру занимаю только. Именно так мне жена, бывшая жена, сказала, когда я пытался снова ее разжалобить, чтобы она вернулась ко мне. А ведь она права. Ей-то что, взяла да и ушла к любовнику пожить, потом к другому. В дом-то к себе ведут не замужем которые или старые девы. А эта на все готовое падкая. На третий день пьянки после свадьбы, доставал ее из-под своего друга. Она была вообще невменяемой. Конечно, потом такого не было, но я и не следил. Все на ее совести. Может, в чем-то ее не устраивал, но ведь зарплату исправно носил, секс был по нескольку раз в день, а еще мое хобби – мастерить мебель. Я раз десять за все время переделывал у нас мебель. Сделал огромную гардеробную для всех. Все так уютненько, по полочкам. Все шкафы выкинул. Шкафчики, полочки, статуэтки… детям нравилось до визга. Ей – нет, сказала, что неудобно… сказала, что хочет итальянскую мебель и надоело, что я во всем экономлю и делаю сам очень плохо. Видимо, так и было. Как же мне ненавистна была наша квартира, в которую она поставила мертвую пластиковую мебель! В кухне черт ногу сломит. И главное ведь, готовила бы хоть. А то отварить мороженые пельмени, ума не надо, раз в неделю. А потом опять к любовникам идет. Обрыдла ей жизнь со мной настолько, что видеть меня не хочет… Дети раз в три дня звонят мне и ей. Они не знают, что мы давно уже не живем вместе. Так, для виду приходит. Я поставил ей условие, чтобы она была дома и изображала верную любящую жену, когда дети приезжают с института, иначе не откажусь от доли в этой квартире. А так пусть они забирают. Выполняет условие… не знаю только, радует меня это или убивает сильнее. Собственная ничтожность зашкаливает в моей самооценке ниже плинтуса.

      Устало встаю и грею руки своим дыханием. Как же промозгло-то стало. Опираясь о дерево, встаю во весь рост и замираю от ужаса. Я знаю, что сзади меня стоит огромный волчара, он точно там стоит, я видел его морду, и так страшно повернуться. Сердце мое не выдержит, я точно знаю, что не выдержит. Как же страшно. Почему-то уверен был, что это волк. Серая шерсть и огромная морда, это все, что я успел заметить. Делаю вид, что смотрю вперед и не вижу его. Но сердце ведь выдаст меня. Оно бьется в ушах, мешая мне прислушаться. А еще ноги почему-то не двигаются. Словно онемели. Может, от холода? Но холодный рассудок смеется надо мной, подсказывая словно моя совесть: «Ты не обоссысь от страха!» – словно в насмешку над самим мной. Почему-то захотелось самому себе ответить мысленно: «А ты не думаешь, что нас сейчас порвут здесь? Взял бы, да помог мне наладить связь с телом, пока мы еще живы с тобой?!» Рассудок лишь озабоченно начал передавать мне картинки моего разорванного тела, отчего мне стало совсем плохо, так, что я покачнулся. Не успеваю схватиться второй рукой за спасительное дерево, что рядом, и с шумом падаю на спину. А ноги и впрямь словно камни, успеваю заметить при падении. Больно лишь голове, что ударилась о другое дерево. Ну все, сейчас кинется на меня и порвет, вот сейчас вот… смотрю назад из положения лежа и не вижу никого, но я ведь упал ему под ноги тьфу… лапы. Уже смелее переворачиваюсь на живот и смотрю туда, где он мне показался. Но его нет. Хотя вот этот мох на древнем дубе и вот эта ветка… а еще вот этот мох, и если смотреть вскользь, то получится тот самый волк. Твою ж мать!!! Я живу?! Я сегодня живу?!

      Облегчение наступило такое, что сразу ноги отпустило. Поднимаюсь на колени и опускаю голову к земле, шепча, словно молитву:

      – Спасибо господи, спасибо!!! Я начну новую жизнь!!! Я не буду больше пить, я найду работу!!! Я начну все заново!!! – стараюсь сам поверить в это и понимаю в душе,