Рывок из бездны. Варвара Лачек

      Потому что в этом и был весь его смысл.» —

      Харуки Мураками

      © Варвара Лачек, 2020

      ISBN 978-5-0051-5756-0

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      I. ЖЕНСКАЯ ЛИРИКА

      Рывок из бездны

      Я так устала быть одна в своем незримом одиночестве.

      Скользит улыбка по губам, хотя стереть порою хочется…

      Среди бесчисленных имён в потоке бурного течения

      Пытаюсь уловить одно, что остановит вихрь падения.

      В последний миг запястье – вверх, рывок из бездны…

      Хоть тело вдруг пронзает боль – я не исчезну!

      В клубок скрутилась на камнях под жёстким ветром.

      Набросив куртку на меня, он смотрит сверху

      Глазами, где переплелись любовь и сила,

      И я впервые перед ним так уязвима.

      Как крылья бабочки, хрупка нить мироздания…

      Мы пропускаем сквозь себя луч познавания

      Сокрытых душ, замёрзших слёз, обид сплетение…

      И я вдыхаю эту жизнь без сожаления.

      И поднимаюсь во весь рост с присущей гордостью,

      Что я – жива! Превозмогла! Что я – не сломлена!

      И откровение сквозит во взгляде пристальном.

      Я та, кто есть. Я перед ним. Мы оба – искренни.

      А под ногами бьёт прибой, смывая прошлое,

      Сметая грязь, вбирая боль мою пригоршнями.

      И шаг за шагом, наконец, в его объятья…

      Я упаду… И веры свет. Наступит счастье.

      Птицелов

      Не надо никаких интриг,

      И наползающей тревоги.

      Она пыталась в мире книг

      Укрыться от чужой дороги.

      Не надо тех расхожих слов,

      Звенящих яркой пустотою,

      Её наивный птицелов

      своею робкою рукою

      Силки разбросил неумело,

      Так ненадёжно и несмело,

      а птица рядом, хохоча,

      Его касается плеча.

      Без страха, резкости и боли,

      Из любопытства иль из роли

      своей не выходя на миг,

      Сдержать пытаясь тихий крик,

      а, может, стон… или дыхание

      Прерывисто от ожидания…

      чего? Любви, надежды, света?

      Какой же бред мечтать об этом!

      Будто бы в западне…

      Тихо ползет агония,

      А у неё давно

      Клаустрофобия.

      Давят удушьем стены,

      Ключ разводной в висок.

      И, обнажая вены,

      Мысли наискосок —

      О давно скрытом, важном

      Истинном, дорогом,

      Кто похоронен дважды

      Не сможет открыть засов!

      А птицелов скорее

      Силки раскидал наивно

      Стучится не в эти двери

      И видит наполовину.

      Удел большинства незрячих,

      Живущих в своей берлоге,

      В толпе поголовно спящих

      Не видеть иной дороги.

      И птица, кружась «на воле»,

      Касаясь крылом небрежно,

      Лишь, улыбаясь, тронет,

      Но он не коснется сердца…

      Глубин, где ни дна, ни света,

      не видно из вязкой тины

      Ему не постичь, наверно.

      Ему ничего не видно.

      Поверхностно размышляя,

      Придёт пару раз проверить,

      А вдруг птаха та земная

      Попала, сглупив, в те сети.

      В силки, где все лишь отчасти,

      К тому, кто разлом не склеит,

      Кто маревом легкой страсти

      Попробует все измерить.

      Она, хохоча, взлетела…

      Ну сколько же можно верить

      Что истина где-то рядом,

      Что он отыскать сумеет.

      Крылом, помахав, прощаясь,

      Плеча не коснулась больше.

      По-прежнему улыбаясь,

      Исчезла из жизни молча.

      Это я?

      Я бежала босой по горячим камням,

      Это было, наверно, бессмысленно…

      Мягким прищуром глаз ты смотрел на меня,

      И, возможно,