Щека мента. Алина Евгеньевна Пожарская

2020

      ISBN 978-5-0051-5605-1

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      ДВОРНИКИ

Юле Линде

      Похолодало. Кончилось лето,

      похолодели руки у мамы резко.

      В лоб из фейсбука летит повестка

      от родительского комитета.

      «Значит так, мамаши-папаши.

      Раз вы на карандашные

      подставки по две с половиной тыщи

      не сдаёте,

      мы вам даём задание.

      Задание для детей-идиотов

      и вас, высоколобые нищие

      неприкаянные.

      Собрать гербарий.

      С каждого штук по триста листьев,

      каждый прогладить по обе стороны.

      И тогда, может, ваших дебилов не отчислят

      за то,

      что позорятся в одной школе

      с мажорами».

      И покорились родители детей-изгоев,

      интеллигенция и нищеброды,

      и покорились, и вышли на дороженьку асфальтованную.

      И не было скучно им:

      кряхтя, нагибались они не за листьями,

      а за Пушкиным,

      Гойей

      и каким-то там ещё поэтом – чуть-чуть с нищебродами зарифмовывается.

      Готово. Гербарий собран,

      спасены дети-отбросы общества.

      Полночи мамаши листья утюжили

      вместо рубашки для учёного мужа.

      Круги под глазами, Персен…

      Листья отправились в школу со всеми почестями.

      А дворники во дворе,

      почти как родители

      (а кто-то из их числа!),

      неприкаянно-интеллигентные,

      банки, бычки, ошмётки газетные

      с дороженьки асфальтованной вывезли.

      Вывезли —

      и увязли

      в экзистенциальном кризисе.

      Не было листьев. Ни одного.

      …Уходят, уходят дворники.

      Вслед за летом

      уходят в ночь и в личностный кризис.

      И сидят, и смеются где-то

      в ворохе краденых листьев

      мажорные

      чёрные

      во́роны.

      ВРЕМЕНА ГОДА

      Детское депрессивное

      Зима. Снежинки, мороз.

      В столб языком я врос.

      *

      Весна. Любовь, аллергия.

      От слёз не вижу ни зги я.

      *

      Лето. Болит живот.

      Ягод собрал – и вот…

      *

      Осень. Река фиолетова.

      Время любить.

      Да некого.

      «Аня пишет в ночи преподу биологии…»

      Аня пишет в ночи преподу биологии.

      – Тимур Адылевич, я передумала стать врачом.

      Нет, вы учитель от бога,

      и вы ни при чём.

      Просто другие у меня теперь ценности.

      Не бабское это дело —

      крест кровавый нести.

      Я стану моделью,

      вот где мой крест, мой флаг, мой бич.

      Перегорела я, Тимур Адылевич.

      Ответ пришёл в шесть утра:

      – В смысле?!

      – В прямом.

      Я не хочу окружать себя колбами

      и прочим дерьмом.

      Пора

      на подиум, а потом

      стану женой олигарха.

      Отсужу детей, квартиру и выгоню нахер.

      Жить буду на алименты, а годам к сорока

      выйду за дряхлого старика.

      Откинется через пару лет – мне наследство.

      Ну и два сына будут меня содержать…

      под конец-то.

      Тимур Адылевич снял очки.

      Перед глазами его безочковыми

      вся жизнь пронеслась и распалась на атомы.

      Всё то,

      ради чего он жвачки

      клеил на парты совковые,

      ради чего крыл белый свет чёрным матом —

      единственный смысл

      видел он в гениальной девятикласснице,

      той, что могла спасти человечество,

      той, что готовил он в Первый мед.

      Руки трясутся.

      – Ань, ты серьёзно?

      – Нет.

      «белые геологи…»

      белые