Эра беззакония. Вячеслав Энсон

Потом стихло. «Ушли…»

      Дикая слабость охватила его. Будто гонят неделю, а не каких-то пять минут. Он немного выждал и позволил себе откашляться. «Проклятая стекловата!» Шевелиться не осталось сил. Лежал бы да лежал. Но жаркая труба нагрела воздух в коробе до собственной температуры. «Градусов сорок-пятьдесят, – определил он. – Осень теплая, топят слабо…»

      Пот пропитал одежду, смешался с пылью и стекловатой. Глаз не открыть. И с руками – беда: горят ладони, словно остались без кожи. Нечем вцепиться в трубу, подтянуться и проползти спиной по бетону очередные сантиметры.

      «Надо!» – заставил себя продвинуться еще на метр. Внезапно обозначилось затруднение. Изменилось положение труб – в узком пространстве короба они проходили сначала под потолком, а теперь устремились вниз. Застряла голова, заклинилась между трубой и полом.

      Он ощупал пространство вокруг. Высота короба – сантиметров пятьдесят. Ширина – чуть больше. Почти половину высоты съедают трубы в клочьях теплоизоляции. «Под трубами не проползти. А сбоку?» Перевернулся на бок. Получилось. Стряхнул с лица пыль, протер глаза. Открыл их и ничего не увидел. Совсем ничего. Коснулся пальцем лица, ощутил прикосновение, но пальца не разглядел. Тьма абсолютная! «Могила…»

      Бочком-бочком, прополз несколько сантиметров. Тесно, обрывки стекловаты перекрывают путь. Занес на трубу ногу, потом руку… «Горячо, а что делать?» Заполз на трубы туловищем, немного продвинулся вперед. Нога зацепилась за что-то колючее, наверно, проволоку теплоизоляции. Джинса попала на острую скрутку, как щука на крючок. Не рвется и не отпускает. Подергал ногой, пытаясь освободиться. «Куда там! Тесно в бетонном гробу. Зажат между трубами и потолком. Гамбургер-чизбургер в булочке с кунжутом…» Занервничал, потянул вперед. Только усугубил зацеп. «А если назад? Дотянусь рукой и оторву проволоку», – прикинул он. Подал назад – не дотянулся. Только одежду собрал под шеей. Задрались куртка и рубашка. «Еще назад! Немного…» – поднатужился он. Не дотянулся. А куртка скаталась в жгут, кольцом обхватила грудь, запрессовала его в коробе. Он этого не заметил. Дернулся изо всех сил назад, окончательно заклинил себя одеждой. В кожу впились острые жала стекловаты. Голый живот, спина, бока и руки, запылали огнем, против которого труба показалась холодной.

      Он застонал от боли. Грешник на раскаленной сковороде! В котле кипящего масла. «Проклятая стекловата!» Задергался, засучил руками-ногами, пытаясь сдвинуться хоть на миллиметр. Напрасно, засел, как пыж в патроне. Намертво!

      Странный холод родился внутри раскаленного тела. Смертный страх… От солнечного сплетения, во все стороны, покатились волны леденящего ужаса. «Застрял! Намертво…» Мозг выдал картину ближайшего будущего: «Сварюсь! Вкрутую, минут за двадцать…» Паника расползлась по закоулкам сознания, заполнила, затопила его и в считанные секунды напрочь выключила. Этим и спасла.

      Нечеловечески взвыл, подчинясь первобытному инстинкту. «Жи-и-ть!..» Заскреб ногтями по бетону. Уперся свободной ногой