Феникс – птица угорелая. Татьяна Луганцева

заявила Яна и чуть не добавила: «Умирающему пожилому человеку». – Ты невероятно легкий и… красивый.

      Мэтью повернул к ней голову и снова пронзил своим невероятным взглядом:

      – Мне многие говорили, что я красив. Но я вовсе не легкий человек, я очень быстро ставлю заслон и до меня не достучаться, если я не захочу.

      – Я этого не почувствовала, – честно сказала Яна.

      – Наверное, забыл щит дома или… не захотел в этот раз ставить заслон, – ответил ей Мэтью.

      – Скорее, не успел, – предположила Цветкова.

      – Я бы так не сказал, – рассмеялся он. – Яна, ты меня, если честно, смущаешь. Я нахожусь в полном смятении чувств.

      – И ты тоже? – удивилась Яна.

      – Если честно, то да. Женщин было много, и всегда так… по накатанной схеме. А сейчас я, тридцатишестилетний мужчина, смотрю на тебя и не знаю, что ответить.

      Яна посмотрела в иллюминатор, снова вцепившись в руку Мэтью холодеющей ладонью. Впервые в жизни ей было не так страшно смотреть в небо с облаками, как в эти темные, безумно красивые и всепоглощающие глаза, уж не говоря о других частях тела.

      – Я хочу, чтобы самолет упал, – спокойно и буднично сказала Яна. – Но только, чтобы люди не погибли, а только я.

      – Почему? – приблизился к ней Мэтью.

      – Потому что скоро мы приземлимся и расстанемся и я… я не знаю, как мне дальше существовать. Лучше погибнуть сейчас. Я впервые в жизни готова пойти с тобой куда угодно, хоть в кабинку туалета. – На глаза Яны навернулись слезы.