Екатерина Фурцева. Любимый министр. Феликс Медведев

причем чужим мнениям не доверяла, убеждалась только сама, увидев или услышав. А уж потом оказывала помощь, никогда не носившую характер благодеяния.

      Внимательно следила за творчеством музыкальной молодежи, постоянно расспрашивала меня о судьбах Натальи Гутман, Виктора Третьякова, Бориса Гутникова, Элисо Вирсаладзе и других выдающихся музыкантов. Просила устранять любые помехи на их пути.

      Действовала подчеркнуто, как министр культуры всего Советского Союза. Это ощутили на себе, например, Георг Отс, талантливый оперный и концертный певец, композитор Отар Тактакишвили, перед которым открылось широкое всесоюзное поприще. Всего не перечислишь.

      Ценила в выдающихся мастерах интеллигентность, мягкость, скромность. Потому так трогательно и доверительно относилась к Ойстраху, бывала на многих его концертах. После одного из них посетовала: «Не бережете себя, Давид Федорович, – огромное количество концертов даете, да еще и дирижированием увлеклись. Приказываю, как министр и друг, – заключила с улыбкой, – считать себя всенародным достоянием и сделать надлежащие выводы».

      Вскоре после назначения министром культуры Екатерина Алексеевна приняла горячее участие в судьбе Рихтера. Гениальный пианист, редкой чистоты и честности человек, Святослав Теофилович глубоко переживал двойственность своего положения. Ранняя слава музыканта мировой величины, самые высокие звания и награды – и несогласие инстанций на гастролирование в странах Запада по причине сложности биографии родителей. Его мать, немка, во время войны ушла с отступающими из Одессы немцами и жила в Западном Берлине. Постепенно такое положение приобрело трагический оборот. Рихтер испытывал нервные стрессы, порой переходящие в острую депрессию, избегал встреч с коллегами, боясь услышать недоуменные вопросы и сочувствие.

      Фурцева употребила всю свою энергию, чтобы сломать тягостную ситуацию. Подолгу говорила с женой Рихтера Ниной Дорлиак, просила внушить ему, что все образуется.

      Но внушала министр не только чете Рихтеров, бомбардировала письмами ЦК партии, компетентные органы, в личных встречах с руководством уговаривала, требовала, доказывала, какой урон во мнении мировой общественности несем мы бездушным отношением к великому музыканту.

      В конце 1963 года «блокада» была прорвана. Рихтер выехал на длительные гастроли по Западной Европе и США. Его ждали переполненные залы, невиданный триумф. Фурцева способствовала встрече в Америке Святослава Теофиловича с матерью.

      Святослав Рихтер писал:

      «4. Х1.72.

      Дорогая Екатерина Алексеевна! Сердечно поздравляю Вас с Праздником. От всего сердца желаю Вам здоровья, большого счастья, свершения Ваших интересных планов.

      Был очень тронут Вашим звонком в Варшаву.

      Нина просит Вам передать свои искренние, сердечные пожелания к Празднику.

      Всегда Ваш Святослав Рихтер».

      – Мы с мужем не раз бывали в гостях у Святослава Теофиловича и Нины. Я знаю,