За твоей спиной. Мария Игоревна Торопова

оё тупое мнение кому-то важно? Или же, что можешь мне говорить все, что твоей душе угодно, собрав всю школу? – усмехаюсь я.

      – Хм… – она сделала вид, что думает, приложив палец к подбородку. – Пожалуй, да.

      В этот момент, моё терпение лопается сильно как нагретая лампочка. Я не собираюсь это терпеть.

      – Куда ты пошла? Стой! – шепчет мне Сэнди, моя лучшая подруга.

      – Я знаю, что делаю. – Кидаю я ей через плечо.

      Я чувствую себя быком, который идёт на красную тряпку. Направляясь уверенным шагом к этой сучке, я смотрю ей прямо в глаза.

      Шейла начинает пятиться назад, ближе к стене, хотя она не из тех девчонок, которые отступают. Сзади все расходятся в стороны. Никто не хочет стоять в эпицентре.

      Я подхожу максимально близко к Шейле так, что касаюсь своим плечом её. Со всей силы наматываю на руку её волосы и подтягиваю её голову к своей и говорю на ухо:

      – Еще раз я услышу хоть какой-то писк с твоей стороны то, ты пожалеешь, что родилась на этом свете. Мне без разницы, что я девушка. Мне всё равно, что обо мне подумают.

      Я резко отпускаю её голову, что она пошатывается назад.

      Я разворачиваюсь и собираюсь уйти от этой идиотки. Но сделав шаг, слышу её чересчур самоуверенный голос, отчего останавливаюсь.

      Я стою спиной, но её это не смущает.

      – Детка, тебе меня не напугать. Я больше чем уверена, что при первой же моей просьбе ты будешь бегать как собачка, лишь бы я тебя пальцем не тронула. Что уж говорить о разборках. – Сладким голосом произносит она. – Своей мамаше передай, что её рестораны в самый раз для бомжей, ну или мазохистов, котор…

      Она не успевает договорить, потому что ей мешает мой кулак, который прилетает прямо в челюсть. Я на секунду испугалась, что могу убить её, но всего лишь на секунду. Она так вскрикивает от боли, что меня передёргивает. Шейла тут же падает назад, в коридоре все начинают перешептываться. Я вижу, как медленно просачивается кровь на её щеке, с каждой секундой всё быстрее. Она пытается приложить пальцы, но боль не позволяет этого. С её глаз скатываются слезинки. Кто-то судорожно даёт ей платок. Кто-то гладит по голове. Её слезы перемешиваются с кровью и падают большими каплями на новую белую блузку. Появляется грязное пятно, которое вряд ли получится отстирать с первого раза.

      Откуда у меня столько силы? Я не могу сказать, что я девочка-мускул, но 8 лет спортивных танцев дают о себе знать.

      – Мисс Уэйн, живо ко мне в кабинет! – яростно, словно не в себе, кричит директор. Видимо он увидел собрание на этаже и пришел узнать, в чём проблема или ему кто-то слил информацию, что у меня снова стычка с этой тупицей. Я гордо поднимаю голову, разворачиваюсь прочь от этого мусора и направляюсь прямо за директором.

      Добро пожаловать в мою жизнь.

      Глава 2

      – Проходи. – Грозно произносит мистер Николсон.

      Я прохожу в кабинет за ним и встаю около двери. Не хочу садиться. Он медленно подходит к своему столу, также медленно наливает воды из графина, потом еле-еле садиться. Он нарочно тянет время? Мне кажется, есть шанс на отчисление.

      – Сядь.

      Я обдумываю его предложение.

      – Садись.

      Пожалуй, лучше не испытывать судьбу.

      Как только я касаюсь стула, Николсон спрашивает:

      – Что произошло между тобой и Шейлой?

      – Она оскорбляла мою маму, точнее, чем она занимается.

      – И ты сразу полезла в драку? – его вопрос звучит больше как утверждение.

      – Не сразу. Я пыталась с ней поговорить, но она – нет.

      – Но ты же понимаешь, что это не выход? Ведь всё можно решить словами! – его голос звучит словно гром.

      – Да, я согласна, но эта тупица никого не видит, кроме себя, – Николсон жадно глотает воду, – и к тому же…

      – Ты понимаешь, что из-за тебя могут начаться проблемы?! – резко перебивает он. – Ты понимаешь, что будет в школе? В конце концов, тебя могут исключить.

      М-м, удивил.

      – Да.

      – Что ты собираешься делать?

      – На данный момент выйти из кабинета и пойти на урок.

      – Эмма, перестань! – с этими словами он замолкает на несколько минут и стеклянный стакан врезается в его стол. Странно, что стекло не треснуло.

      Тишина заставляет меня рисовать худшие картины.

      Меня исключают.

      В другие школы распространяются слухи.

      Из них тоже исключают.

      Я бессильно сижу дома.

      Беспомощность – самое ужасное чувство.

      – Значит так, – неожиданно начинает он, – тебе крупно повезет, если администрация школы не узнает об этом. Чтобы не создавать шум – родителей придётся не вызывать. – Он поджимает губы. –