Сердечная отрава. Владимир Колычев

рукам?

      – Договорились, – сквозь зубы процедил Ширман.

      Казимир велел Шмелю остановиться. Из машины он выходил, вынимая из кармана свой любимый телефон. Не хотел он говорить с Котлом в присутствии посторонних.

      Арсений также должен был выйти из машины, чтобы наблюдать за обстановкой: нельзя в такой ситуации уподобляться слепым щенкам. Но именно таким щенком он себя и чувствовал: вцепился в Сирену, как в мамкину сиську, и ничего другого не хотел больше видеть. И она пригрелась у него на коленях, как котенок – сомлела, притихла.

      – Сирена, ты как там? – спросил Ширман, с силой вдавив локоть в плечо Арсения.

      И тесно ему, и нервы шалят. Арсений знал, чем помочь. Один точный удар по шее мог успокоить Ширмана надолго, но не мог Арсений делать резких движений с Сиреной на коленях.

      – Хорошо… – тихо сказала девушка. И чуть более громко добавила: – А если не отвезут в бордель, будет еще лучше.

      – Не отвезут… Или отвезут? – хмыкнул Буян.

      – Закройся! – негромко, но внятно сказал Арсений.

      Грубил он редко, без нужны рот никому не затыкал, и, если опустился до этого, значит, его крепко задело. Буян понял все правильно, поэтому прикусил язык. Но отыгрался при этом на Ширмане, с силой толкнув его или даже ударив локтем.

      Казимир не заставил себя долго ждать, вернулся в машину, мягко захлопнул за собой дверь.

      – Давай на четвертую точку, – сказал он Шмелю.

      Котел контролировал в Москве целый район, причем уже давно, в его распоряжении было достаточно много пустых квартир, в которых держали оружие, собирались на пожар, прятались в случае большого шухера. Котел разрешил взять Казимиру общеизвестную хату под номером «четыре». И Арсений знал, где это, и Шмель. Квартира неплохая, двухкомнатная, но о ней знали многие. Правда, только свои…

      Арсений совсем не прочь был немного размяться и перекусить. Неплохо было бы принять душ, простирнуть водолазку, в тканевых волокнах которой, возможно, застряли капельки крови убитого им бандита. Или какого-то чоповца, которому приказали косить под братву. Но так не хотелось никуда приезжать… Уж очень хорошо ему было в машине… С Сиреной в машине.

      Но, увы, Шмель ехал быстро, а дороги, как назло, свободные.

      Квартира находилась на первом этаже старой «хрущевки». На окнах – решетки с мелкой противогранатной сеткой, но уйти можно – через подвал. Цапа и Каплун сделали все как надо: и пол пробили, и спуск устроили, правда, это не спасло их от смерти. На «стрелке» в конце прошлого года, одной гранатой…

      В квартире было грязно, натоптано; накидка на диване скомкана; телевизор стоял задом наперед и со снятой панелью; в спальне на полу валялось грязное белье, а на тумбочке лежал квадратик от презерватива. Кровати здесь были сдвинуты, видно, кто-то провел время с бабой, а потом решил сменить простыни, но слишком быстро устал и остановился в самом начале пути. Хорошо хоть использованную резинку на пол не бросил.

      Была еще и третья комната: из двух раскладушек одна была перевернута. Унитаз грязный, а в ванне валялись осколки разбитого зеркала.

      – Здесь пока поживешь, –