Под палящим солнцем. Джейн Харпер

ничего не ответила, просто снова занялась простынями.

      – Послушай, Ильза, прости за эту идиотскую историю о стокмане. Я не хотел тебя расстраивать.

      Она отодвинула простынь в сторону и посмотрела на него.

      – Я расстроена не из-за истории, Нэйтан.

      – Ну да. Конечно, нет.

      Она потянулась за наволочкой. Явно детской, судя по рисунку.

      – Оставь, – сказал Нэйтан. – Тебе не нужно сейчас этим заниматься.

      – Нужно. Это постельное белье Ло. Оно висит со вчерашнего дня.

      – Тогда все равно уже поздно. – Оно высохло через пять минут после того, как его повесили. За два дня хлопок покрылся песком. – Все равно перестирывать. Оставь.

      – Нет.

      – Ну тогда дай я тебе помогу.

      Ильза хотела было запротестовать, но сдалась и пожала плечами.

      – Спасибо.

      Она крутила в руках прищепку.

      – Нэйтан, что, по-твоему, случилось с Кэмом?

      Он потянул простынь на себя и не ответил.

      – Он случайно ушел от машины? – она неподвижно смотрела на прищепку в руках. – Или было похоже, что этого он и хотел?

      – Я не знаю.

      – Но ты же был там. Что ты видел?

      – Там был коп из Сент-Хеленс, он может тебе все рассказать…

      – Я знаю, – остановила она его. – Но я спрашиваю тебя. Пожалуйста.

      Он вздохнул. Простыни развевались вокруг них, пока он рассказывал то, что мог, видя, как углубляется у нее вертикальная морщина на лбу. Она слушала почти все время молча, на глаза наворачивались слезы, губы искривились. Только дважды она его перебила, сначала, когда он рассказал об углублении у основания могилы и когда снова упомянул о брошенной в машине воде и припасах. Она заставила его проговорить это еще раз. От повторения смысла не прибавилось.

      Он смотрел на Ильзу, пока рассказывал. Прошло уже десять лет, но иногда, при правильном свете, она все еще выглядела как та девушка за барной стойкой в ту первую ночь. Он и сам сильно изменился с тех пор, когда был завсегдатаем единственного городского паба. Пожалуй, даже слишком часто он преодолевал неблизкое расстояние до него, когда боль расставания была совсем свежей.

      Его жена – бывшая, развод наконец уже был оформлен, – годом раньше, укатила, не оглядываясь, по дороге в Баламару, прихватив с собой пятилетнего Ксандера. Как потом выяснилось, без особого желания соблюдать договоренности о общении отца с ребенком.

      Нэйтан обещал Ксандеру, что будет звонить ему в Брисбен каждый день, но слишком часто – как ни странно – не мог дозвониться. В моменты, когда, наконец, ему удавалось пробиться к сыну, Ксандера почти всегда отвлекали, не давая возможности нормально поговорить, оставляя Нэйтана наедине с короткими гудками. Джеки вечно была недоступна в дни обещанных визитов. Нэйтан заставил себя дать ей достаточно времени на устройство новой жизни, а потом еще, и еще, но в баламарский паб он зашел именно в тот вечер, когда отвалил адвокату по семейным делам сумму, от которой