Свет клином сошелся. Марина Серова

произнесла я.

      – Никина семья переехала в Горовск два с небольшим года назад, – начал вещать мой однокашник. – Раньше они жили в областном центре. Ее отец был одним из основных акционеров химкомбината. Они жили в трехкомнатной квартире в элитном районе. Ника заочно училась в московском вузе. Ее жизнь была полна перспектив, но однажды случилось страшное – ее отец пристрастился к карточным играм и постепенно проиграл все, что имел. Сначала он отдал за долги то, что было у него на счете, потом автомобиль, акции предприятия. Дело даже дошло до того, что Иван Иванович взял кредит под квартиру. Правда, ему как-то удалось отыграться и сохранить жилье. Вера Николаевна и Ника, конечно, догадывались, что с отцом происходит что-то неладное. Но о том, что он игрок, они узнали от каких-то общих знакомых уже тогда, когда Иван Иванович успел проиграть едва ли не половину семейного состояния.

      – Они как-нибудь пытались бороться с его пагубным пристрастием? – поинтересовалась я, поскольку сама в любой момент могла столкнуться с этой же проблемой.

      – Конечно. Дело доходило до того, что Вера Николаевна, уходя в больницу на ночную смену, закрывала мужа на ключ. Только он все равно умудрялся вырываться из-под домашнего ареста, перелезая через лоджию к соседям. Кредит, взятый под залог квартиры, стал последней каплей. Никина мама поставила Ивану Ивановичу условие – либо он пойдет к психотерапевту, чтобы излечиться от игровой зависимости, либо она подаст на развод. А Ника пообещала, что бросит институт и устроится в ночной клуб танцовщицей, если отец не завяжет с картами. Это сработало – Иван Иванович стал посещать сеансы психотерапевта.

      – А мне такое в голову не приходило, – призналась я.

      – Шантажировать деда сменой профессии? Слушай, Поля, а я уже представляю тебя у шеста, – сострил Ярцев.

      – Не смешно! Ариша на шантаж, тем более такой примитивный, ни за что не поддастся. Но договориться с ним можно. Если найти правильный подход, дед согласится из любопытства пойти к психотерапевту. Но вот будет ли из этого толк? Скажи, Булатову помогли сеансы?

      – Да, Ивана Ивановича перестало тянуть в казино, но… его стало душить чувство вины перед женой и дочерью. И было ведь из-за чего! Прежний уровень жизни его стараниями был безвозвратно утерян. Лишившись акций химзавода, Булатов, естественно, слетел с руководящей должности. Зарплата рядового химика не приносила большого дохода, поэтому об отдыхе за границей, занятиях в фитнес-центре, да и о многом другом Нике и ее маме пришлось забыть. От Вероники даже некоторые подружки отвернулись, узнав, что она подрабатывает расклейщицей объявлений. А она была вынуждена это делать, чтобы ездить в Москву на сессии… Полина, прости, а еще кофе можно?

      – Да, конечно, сейчас сварю.

      Я пошла в столовую, засыпала в электрическую кофеварку молотый кофе и вскоре вернулась в гостиную с чашкой ароматного напитка.

      – На чем я остановился? – спросил Ярцев.

      – На том, что Ника расклеивала объявления, а ее отца мучило чувство вины.

      – Иван Иванович попытался заглушить это чувство