Китаец. Незримая война. Евгений Колесов

шо. Никто не болеет. Спасибо, – отчеканил мой подчиненный так, слово он играл шахматный блиц.

      Майор Мингер был заядлым шахматистом. Крепкий, ростом выше среднего, худощавый. Мингеру было тридцати два года, и он работал в моем отделе с момента основания, то есть уже больше двух лет. Его заметили в Институте математического моделирования Российской академии наук за высокие аналитические способности. До этого Мингер окончил экономический факультет МГУ имени Ломоносова с красным дипломом. Кандидат математических наук, мастер спорта по шахматам. Спокойный, вдумчивый, сообразительный, настойчивый, работоспособный. Женат, растит двух дочерей. Завсегдатай воскресных шахматных турниров в Центральном доме шахматистов имени Ботвинника на Гоголевском бульваре в Москве, где среди коллег-шахматистов представляется учителем математики. Оперативный псевдоним «Мираж». Мингер был моей правой рукой.

      – Чем порадуете по Василенко? – поинтересовался я, положив руки на стол.

      Майор открыл принесенную с собой папку бордового цвета с эмблемой Службы. Аккуратно перебирая листы, извлек из нее семь и протянул мне.

      – Нашли, товарищ полковник, вот данные, – произнес он голосом, в котором сквозила радость.

      Оно и не удивительно. Это была серьезная операция, которая заняла несколько месяцев.

      Я аккуратно разложил перед собой поданные Мингером листы.

      – Так, – я внимательно вглядывался в названия компаний, бенефициаров и суммы. – Так, так… – удивление нарастало. – Наконец-то вся цепочка, а? – спросил я и посмотрел с улыбкой на майора.

      – Да, все девятнадцать компаний. А как вам сумма?

      – Так, где она у нас? – я бегло просматривал страницы.

      – Вот здесь, в самом низу, – указал пальцем мой зам.

      – 我的天啊![1] – удивился я.

      – Да, – не без гордости подтвердил майор.

      – По-китайски научились понимать? – спросил я майора, глядя на него с улыбкой, зная, что он блестяще владеет «лишь» английским и испанским.

      – Так удивление на всех языках звучит одинаково, – пояснил он, улыбаясь в ответ.

      – Шах и мат, – согласился я. – Удивительно, откуда такая цифра? Что-то очень много. Не то что очень, а очень-очень. Бесстыдно много. Вот уж точно: жадность – сестра таланта. Только не того, какого надо. Куда это у нас идет? – с усилием потирая левой ладонью бороду, я искал нужные графы. – Панама. Па-на-ма. Ну, что, господин Василенко, теперь как ни крутись, – я посмотрел на майора, – а жопа сзади. И мы за нее, по-моему, – я постучал пальцами по разложенным передо мной документам, – теперь крепко возьмемся. Приобщайте к оперативному делу, я доложу генералу. Возможно, передадим на Лубянку, пусть ФСБ теперь его крутят. Самое важное мы сделали. Ниточка у нас в руках. Поздравляю, – я встал, пожал руку майору. – Хорошая работа! – искренне похвалил я подчиненного за найденные офшоры губернатора Василенко и его ОПГ, которые найти уже никто и не рассчитывал.

      – Иван Борисович, – возвращаясь в кресло, осведомился я. – А как так получилось, что финмониторинг и ФНС его пропустили, а?

      – Схема больно хитрая, там криптовалюта замешана, это документы непосредственно из банка.

      – Кто достал? – поинтересовался я.

      – «Магеллан».

      – Хорошая работа, необходимо отметить, – дал я распоряжение. – Вернем деньги – напишу представление на орден.

      – Так он уже добыл информацию. Что будет дальше, не от него зависит, – сказал майор.

      – Это общее дело. Выигрываем вместе, проигрываем (чего не хотелось бы) тоже вместе. А давайте-ка мы с вами отразим то, что Росфинмониторинг и ФНС проморгали такую рыбу, оперативной справкой и к делу приобщим. С генералом я обсужу и обращу на это его особое, – я поднял указательный палец вверх и сделал ударение на последнем слове, – внимание. Что-то мне кажется, там есть дело для чекистов, – я собрал листы и отдал майору.

      – Понял, сделаем, – ответил мой подчиненный.

      – Так, что по другим делам?

      Мингер убрал листы в папку, отодвинул ее в сторону и открыл пухлый, наполовину исписанный каллиграфическим почерком владельца ежедневник. «Отличник и педант», – снова про себя отметил я и улыбнулся.

      – Никаноров в работе, – ручка, которую держал майор, нависла над озвученной фамилией, едва-едва не коснувшись бумаги. – По нему сделали запрос в Интерпол. Дарбидзе, – ручка поползла, чтобы замереть уже над следующей фамилией. – Подбиваем материалы. По этому товарищу у нас все в лучшем виде. Вопросов не возникнет. Если только незначительные, чисто технические. Все решим. Минштольц. По нему пока пусто. У меня есть одна идея, я обдумаю, с ребятами посовещаюсь и вам доложу. Нужно привлекать «пиджака».

      – Подготовьте, посмотрим. Надо будет – привлечем. Дальше.

      – Хартман. По нему основное собрали, в ожидании пары ответов с Кипра. Через неделю, думаю, будем понимать, что к чему. По его офшорам работает «Навруз». Ну и плюс «прокладки» ждем. Если там будет то, что мы ожидаем, дальше будем

1

«Боже мой!» (пер. с кит.)