Годы риса и соли. Ким Стэнли Робинсон

не приемлет обмана. Ты должна пройти этот путь шаг за шагом, делая всё посильное в каждой данной тебе ситуации. Нельзя запрыгнуть прямиком в рай.

      – Да чихала я на это, – сказала Кокила с грубым жестом в сторону богов.

      Она пребывала в таком бешенстве, что чуть не исходила пеной. Но ей было страшно тоже, она рыдала и утирала нос тыльной стороной ладони.

      – Будь я проклята, если соглашусь участвовать в этом отвратительном деле.

      – И будешь! И будешь проклята! Вот почему мы тебя теряем. Вот почему ты никогда не узнаешь своё джати, когда находишься в земном мире, вот почему продолжаешь причинять вред своей собственной семье. Мы поднимаемся и падаем вместе.

      – Не понимаю, зачем.

      Сейчас судили Шастри, который стоял на коленях, молитвенно сложив руки.

      – Надеюсь, он угодит в преисподнюю! – крикнула Кокила чёрному богу. – В самый дальний, самый гнусный уголок ада!

      Бихари покачала головой.

      – Шаг за шагом, как я и говорю. Маленькие ступени ведут вверх и вниз. А после того, что ты сделала, судить, скорее всего, будут тебя.

      – Я поступила справедливо! – воскликнула Кокила с яростной горечью. – Я взяла правосудие в свои руки, потому что отвернулись все остальные! И сделала бы это снова, – она повернулась к чёрному богу и прикрикнула на него: – Правосудия, чёрт тебя побери!

      – Тсс! – вмешалась Бихари. – Дождись своей очереди. Ты же не хочешь вернуться в виде животного.

      Кокила метнула в неё взгляд.

      – Мы уже животные, не забывай об этом.

      Она хлопнула Бихари по руке, и её ладонь прошла прямо сквозь Бихари, что несколько ослабило произведённый эффект. Всё-таки они находились в царстве душ, от этого никуда нельзя было деться.

      – Забудь этих богов, – прорычала она. – Нам нужна справедливость! Я устрою революцию прямо в бардо, если будет необходимо!

      – Всё по порядку, – отвечала Бихари. – Шаг за шагом. Сначала попытайся просто узнать своё джати и позаботиться о нём. А потом всё остальное.

      3. Милость тигра

      Тигрица Киа двигалась по слоновой траве, сытая, с нагретой под лучами солнца шерстью. Трава окружала её со всех сторон зелёной стеной. Над головой на ветру колыхались верхушки стеблей, перечёркивая синеву неба. Трава росла гигантскими пучками, и её стебли, расходясь от центра, верхушками клонились к земле. Заросли были густыми, но она пробиралась вперёд, находя узкие щели у основания пучков, переступая через упавшие стебли. Наконец она вышла к краю зарослей, окаймлявших паркоподобный майдан, который ежегодно выжигали, чтобы на земле ничего не росло. Здесь паслись в большом количестве аксисы[10] и другие олени, дикие свиньи и антилопы, такие как нильгау.

      Этим утром там щипала траву одинокая самка вапити. Киа могла имитировать голос этого оленя и во время течки делала это просто так, без повода, но теперь она выжидала. Олениха что-то почувствовала и ускакала, но на поляну вышел молодой

10

Рыжевато-золотистый олень с мелкими белыми пятнами (прим. ред.).