Путь. Счастье навсегда. Денис Белый

ё наплевать было. Нахрен потом будет всё, в том числе и твои бесцельно прожитые никчёмные годы, придурок! Ищи, давай, смотри хорошо по сторонам!

      Карач не стал спорить, только выругался недовольно, продолжив идти вперёд.

      Я чуть выглянул из-за небольшой насыпи, огляделся, насколько это было возможно в условиях густых зарослей. Двое очень медленно шли в мою сторону прямо с фронта, ещё двое приближались справа, один двигался мимо слева. Они внимательно вглядывались в окружающую растительность. Местность была испещрена котлованами, словно тут поработал когда-то бульдозер. Я лихорадочно соображал – что делать дальше? Незамеченным покинуть укрытие не получится, слишком близко было расстояние до преследователей, а на том месте, куда я приземлился, ныряя за холм, как назло оказалась небольшая яма с кучей соснового сухого хвороста. Приходилось сидеть, не шевелясь, дабы не нарушить тишины. Можно было конечно рискнуть и резво помчаться по лесу изо всех сил и обязательно затеряться среди дремучих дебрей, но проблема была в том, что этот лес начинался в сотне метров впереди, откуда приближались охотники на меня и заканчивался в таких же ста метрах позади, куда еще возможно было отступление. Поле вокруг соснового урочища было под контролем ещё как минимум пятерых, и они наверняка были рассредоточены именно там, куда ещё была возможность уйти. На руку играли плотные сумерки, теплилась тайная надежда остаться незамеченным.

      Я сидел в яме и клял себя за то, что сунулся к этим придуркам в одиночку. Да и вообще, поняв, в чём дело, следовало ретироваться как можно быстрее. Зачем полез в "бутылку"? – "Да и ладно", – мысленно успокаивал я себя, – "не из такого выбирался, даст бог, и отсюда выкарабкаюсь" – Хотя с кем имею дело, смутно представлял, что и сыграло злую шутку.

      Каждый, наверное, хотя бы раз в жизни слышал о "чёрных археологах"? Вот с такими я и столкнулся на свою голову впервые в жизни. И всё бы ничего, но парадокс был в том, что я сам являлся самым настоящим "чёрным" кладоискателем, кем нас представляла пресса, да и простой обыватель и кем я считал себя сам, ибо "черней" просто не встречал. Обыватель нередко в воображении рисовал картины разрытых могил и разграбленных сокровищниц, тайные общества чуть ли не целых кланов, по аналогии с пиратами – беспринципных и продавших совесть. Это с одной стороны было смешно, а с другой раздражало. Самое страшное, на что был способен основной контингент этих самых "чирнакапатилей", как я с иронией называл нас, так это на маленькую яму, глубиной и шириной в штык лопаты. Далее происходило извлечение оттуда убитого в хлам древнего медяка или же некой неведомой фиговины непонятного назначения, смятой, скрученной и словно кем-то прожёванной неведомым механизмом, потому и неведомой, в итоге и это радовало. Радовал сам факт нахождения, а остальное было второстепенным.

      Вопреки слухам о несметных богатствах, эти самые кладоискатели, порой спускали последнюю зарплату на своё увлечение. Дело это было затратным и в большинстве своём ни разу не прибыльным, так что мифы о нас, так и оставались мифами. А самое главное, так то, что в основной своей массе, нами двигало любопытство. Конечно, никто не был против хорошей закладушки, оставленной каким-нибудь купцом семнадцатого века, но все-таки главным был именно сам процесс поиска. Наши сообщества состояли из самых обычных обывателей, интересующихся историей, и жаждущих эту историю потрогать руками, увидеть первым, извлекая из земли. Попробовав однажды, происходило моментальное привыкание, словно некий наркотик проникал в мозг, словно задавая загадку, которую очень хотелось разгадать, и без очередной дозы это было не сделать. Нередки бывали случаи, когда в это увлечение вливался человек уже имеющий в своем послужном списке и рыбалку и охоту. Так вот это всё благополучно забрасывалось и человек порой сам потом удивлялся – "Как так-то!?" Но этот вопрос волновал лишь риторически, теперь же снасти расчехлялись лишь на привалах, ночёвках, дабы разнообразить меню обеда иль ужина. «Изменники» – в шутку я называл таких, впрочем, и сам являлся им. Своеобразный наркотический эффект экстрима, тайн и постоянных приключений, как хороших так и не очень, засасывал всё больше и больше, не оставляя шансов на "выздоровление", но болезнь эта была на мой взгляд, вполне полезна. В наше время стремительного регрессивного прогресса, она давала возможность хоть на немного отвлечься от бесконечной гонки за выживание и зарабатывания денег. Была возможность погрузиться кратковременно в мир медитаций, отвлечься от сиюминутного бесконечного бега в никуда. В иные моменты единения с самим собой, природой, с прошлым, к частичкам которого появлялся шанс прикоснуться, зачерственелая душа слегка раскрывалась и давала возможность вдохнуть в себя чистой энергии жизни.

      Я часто задавался вопросом, а какова же была все-таки настоящая причина этого увлечения? Конечно, хотелось найти клад, но, наверное, основным было то, что таким способом я мог погрузиться в свой мир. В редкие моменты хандры было противно понимание того, что вся жизнь пройдет по принципу – дом – работа – дом – работа, и в самом конце останется одно сожаление о никчёмности прожитого. Возможно, я ошибался, но глядя на своих знакомых, которые имели стабильную работу, семью, достаток, и про которых говорили – «вот успешные люди, жизнь удалась!» – себе почему-то такого будущего