Интендант третьего ранга. Анатолий Дроздов

назначить цену, какую пожелаю, – холодно заметил Крайнев. – Если вы не в состоянии заплатить, зачем беспокоите?

      В руках он как раз держал «Уолл стрит джорнал», оригинальную англоязычную версию, сосед бросил взгляд на заголовок газеты и ничего не ответил. С той поры он учтиво здоровался с Крайневым – очевидно, подозревая в нем тайного мультимиллионера. Крайнев вежливо кланялся в ответ. На том их общение и заканчивалось.

      Квартира досталась Крайневу от родителей, вернее – бабушки. Сначала в ней жила бабушка с мужем, заместителем министра, затем бабушка с мамой, отец появился позже. Родители Крайнева работали переводчиками в издательстве. Своего единственного сына они обожали и с детства учили языкам: отец говорил с ним только по-английски, мать – по-немецки. Только бабушка предпочитала русский, ворча, что у ребенка от этих выкрутасов случится неладно с головой. Неладно не случилось: у маленького Вити оказалась замечательная память, к пяти годам он отлично болтал на всех языках, в семь его отдали в специализированную школу, где на уроках иностранного он учился по отдельной программе, чтоб не скучать среди безнадежно отставших сверстников. В двенадцать Витя осиротел: самолет, на котором родители летели в санаторий, разбился. Те дни навсегда врезались Крайневу в память: много посторонних людей в квартире, цветы и венки под увеличенными портретами папы и мамы, какие-то речи строгих мужчин и горькие слова женщин, перемежаемые всхлипываниями… Гробов не было. Месяц спустя доставили две урны, которые они с бабушкой отвезли в колумбарий. Витя почти не плакал, как и бабушка – они просто окаменели на время. Потом жизнь стала налаживаться, хотя радости и счастья, как было до катастрофы, в ней случалось мало. С тех пор, как умерла бабушка, стало и того меньше…

      Крайнев бросил ключи на столик в прихожей, переоделся и прошел в кухню. В морозильнике он перебрал пакеты с готовыми блюдами, выбрал куриную грудку с зеленым горошком, сунул ее в микроволновую печку и включил телевизор. За ужином он просмотрел выпуск новостей, хмыкнул, услыхав об очередном падении фондовых индексов, и отправился в зал. Там сел к компьютеру и открыл биржевые сводки. Это не входило в круг его обязанностей, но цифры, которые сейчас выстраивались на экране, со временем появятся в отчетах, а отчеты проверит внутренний аудит, то есть Крайнев… Он помнил котировки за несколько лет – будь то цены акций или металлов, и оправдать потери, сославшись на предшествовавшую дню заключения сделки или более свежую котировку, в банке не удавалось никому.

      Рано потеряв родителей, Крайнев пристрастился к чтению. Когда сверстников водили в цирк или театр, подросток Витя сидел за книгами – библиотека в доме оказалась богатой. Уже тогда он обнаружил, что сходу запоминает цифры, текст и рисунки; он легко мог воспроизвести их потом на бумаге – даже год или два спустя. Учился он легко, как в школе, так и в военном училище. Особенно любил его преподаватель тактики. Наука побеждать не считалась важной в училище войск тыла. Курсанты прекрасно понимали, что их будущее оружие – калькулятор, а не