Между завтра и вчера. Марина Серова

ни слова.

      – Так она с ним виделась или нет? – Меня очень интересовал ответ.

      – О! Да не помню я, точнее даже не знаю, удалось ли ей в итоге его вызвонить и поговорить с ним о Свете. Она берегла меня, не рассказывала ничего. Но это только хуже, когда видишь, что твой ребенок страдает, а помочь ничем не можешь! – Она взяла со стола салфетку и промокнула глаза. – Моя девочка, когда приехала внезапно и занялась этими поисками, она на себя перестала быть похожей, издергалась, не кушала ничего, только кофе пила и курила все время. Я пыталась ее успокоить, ругала даже, но… – Виолетта махнула рукой. – А потом… – Она не смогла договорить, слова отказывались слетать с ее губ. – В общем, ничего Кариночка узнать не успела! Умерла! Сгорела за секунду, как мотылек в огне! – выпалила она на выдохе.

      – Я сожалею. Как это случилось? – Мне было очень тяжело продолжать расспрашивать, но закончить разговор на полуслове я не могла. Узнав о смерти подруги Светланы, я поняла, что должна выяснить все до конца, полагая, что обе смерти как-то связаны.

      – В кафе! – тихо ответила Виолетта. – Я хорошо помню тот день. Кариночка побежала на встречу, еще говорила, что наконец-то все узнает, обещала мне, что успокоится после этого… – Она опять промокнула глаза. – А через несколько часов с ее мобильного телефона позвонили и сказали, что… – Она не договорила, да этого и не требовалось.

      – А она с кем-то встречалась в кафе перед тем, как произошло несчастье?

      – Официант сказал, что какой-то мужчина к ней подходил, но буквально на пару секунд… Ему показалось, что они не были знакомы, может, ошибся или что-то в этом роде, он и внимания не обратил. – Она махнула рукой. – Да никто и не спрашивал. – Врачи констатировали сердечный приступ. – Из глаз моей собеседницы покатились слезы. – Вы только подумайте, это в двадцать-то с небольшим лет! – Она поднялась со стула и заходила по кухне.

      – А раньше у вашей дочери были проблемы со здоровьем?

      – Понимаете, нам ставили что-то там с клапаном при рождении, но все пришло в норму к четырнадцати годам. Я и думать забыла про это, а тут, о боже! Как я себя корю, что не проверила все у лучших врачей. Вдруг этот клапан так и не закрылся. Врачи сказали, что все из-за него могло произойти…

      – Делали вскрытие? – оживилась я, надеясь, что эти данные сохранились.

      – Нет, все и так было ясно. Сердечный приступ, это они по карте дочери предположили. Девочка в любую минуту могла умереть?! – Она заломила руки. – Да что я кричу, так ведь и случилось… – При этих словах она сникла, вернулась к столу и тяжело опустилась на стул. Я обратила внимание, что лицо ее стало излишне бледным. Не спрашивая, я достала корвалол из сумки и отсчитала ей в ложку несколько капель. Она покорно проглотила лекарство.

      – Извините, мне так жаль, что приходится опять вас возвращать к тем горестным воспоминаниям. – Я тронула ее за руку.

      – Я ни на секунду не забываю. Они вот здесь. – Она показала на область сердца. – Всегда со мной, как тяжкий груз,