Альковная тайна содержанки. Наталья Александрова

прозрачный и цветами пахнет…

      Судя по названию улицы имени Пассажира Иванова, судя по химическому запаху, по киоску «горсправки» и его клиентам, нету в городе Нижнем Заломе никаких церквей. И монастыря тоже нету. Хотя… монастырские-то подворья в таких заштатных городах и не строили никогда. Может, он в стороне, на берегу реки?

      – Ну, – дружелюбно спросила Кузьминична, – чего встал-то? Иди уж к родне-то своей, коли приехал!

      – А скажите, – нерешительно заговорил Зозулин, – речка у вас в городе есть? Заломка?

      – Речка? – удивилась Кузьминична. – Заломка, говоришь? Может, и Заломка, только мы ее Говнотечкой называем. Там, понимаешь, фабрика раньше была, изделий резиновых… ну и все отходы они в речку ту сливали. А ты иди, иди к Надежде Петровне-то…

      Сергей поблагодарил Кузьминичну и пошел в указанном направлении, с интересом думая о том, каким уважением, судя по всему, пользуется в этом городе его несостоявшаяся невеста Наденька и вся ее семья. Однако душу точил уже вовсе не маленький червячок, было такое ощущение, что в душу ему влез небольшой величины удав – по крайней мере, метра на полтора – и пытается сжать ее, эту душу, своими смертельными кольцами.

      Миновав выкрашенный унылой кладбищенской серебрянкой памятник неизвестному хмурому человеку в телогрейке, судя по лежащей на плече лопате – то ли строителю, то ли колхознику, он вышел на кривую пыльную улицу. По обеим сторонам эта улица была застроена бревенчатыми бараками, перед которыми паслись козы и играли ребятишки, а также сохло на веревках неизбежное белье. Вокруг, сколько Сергей ни вглядывался в окружающую действительность, не было видно ни тенистых садов, ни уютных домиков с резными ставнями и пышными цветниками, ни старинных церквей. Пройдя мимо здания почты, он свернул налево. Впереди виднелась кирпичная башня водокачки, за которой начались другие постройки – унылые пятиэтажные дома хрущевского времени, стены которых кое-где покрылись трещинами и повсеместно – надписями преимущественно непечатного характера.

      Рядом с этими хрущевками имелись крошечные огородики – видимо, здешние жители не мыслили своего существования без собственных кабачков, а в особенности – огурцов, чтобы под рукой всегда была подходящая закуска.

      На одном из таких огородов копошилась скрюченная старушка в цветастом платке. Подойдя к ней, Сергей Михайлович поздоровался и спросил:

      – Бабушка, это улица Пассажира Иванова?

      – Ну? – непонятно ответила та. – А че надо?

      – А который дом номер четыре? А то номеров нигде не видно!

      – А зачем тебе? – вместо ответа поинтересовалась подозрительная старушка. – Ходют тут всякие…

      – Да мне Рогозины нужны…

      – Ах, Рогозины! – старушка посветлела лицом, распрямилась и указала на соседнюю пятиэтажку:

      – Так вот он, четвертый дом. А подъезд ихний второй слева. Не ошибешься – там дверь на одной петле болтается…

      Сергей снова порадовался замечательной репутации Наденькиной семьи и направился к указанному подъезду.

      Поднявшись