Компас черного капитана. Юрий Погуляй

вырвалось какое-то существо и красные щупальца монстра расползлись по полу. Глядя на ужасную рану, идущую от шеи шамана к паху, я понял, через что ему пришлось пройти перед смертью.

      Поддавшись порыву, я сел на пол рядом с его телом и взял шамана за руку, не обращая внимания на то, что она мокрая от крови, и чувствуя, как гудит голова после страшного удара Гончей.

      И тут Сканди мигнул. Дернулся, застонал от боли.

      – Как вы?

      Он что-то прохрипел. На губах запузырилась алая кровь, перемешанная со слезами. От пола все так же поднимался пар, и на миг мне показалось, будто мы парим в облаках, сквозь которые едва проступают очертания Сканди ан Лиана. Старик скосил на меня взгляд.

      – Я не понимаю вас! – всхлипнул я. Он должен был сказать что-то важное, и его желание сделать это жгло мое сердце.

      – Он живой? – удивился Эльм, а затем ринулся по лестнице вниз:

      – Я принесу порошка!

      – Барроухельм… – наконец просипел Сканди ан Лиан. – Компас… Отнеси…

      Фарри присел рядом со мной, беспомощно глядя то на меня, то на шамана.

      – Барроухельм… Найди Лунара… Инс… Инс…

      Он часто-часто задышал, прикрыл веки.

      – Инструментария Лунара… – собрался с силами старик. – Отдай… Компас… Академия… Сушь… Он… Он знает…

      – Держись, старик! – Из люка вынырнул Эльм, грохнулся на колени рядом со Сканди и бесцеремонно отодвинул меня в сторону. Раскрыл металлическую коробку со множеством вмятин на крышке. Вытряс в ладонь какого-то зеленого порошка и щедро сыпанул на чудовищную рану. – Сейчас-сейчас, собачья жизнь! Как новенький будет!

      От прикосновения к крови порошок зашипел, превращаясь в белую пену.

      – Сейчас! – повторил Эльм.

      Я держал шамана за мокрую руку, чувствуя, как она холодеет. Шаман Сканди ан Лиан умер. Это было ясно даже без дара эмпатии. Жизнь старика утекла в пустоту, туда же, куда пару минут назад отправилась сущность Гончей. Мне показался несправедливым такой исход событий. Смерть нечестно уравняла в правах доброго шамана и мерзкого демона.

      Наконец суетящийся Эльм тоже понял, что Сканди уже не помочь. Здоровяк чертыхнулся, глядя, как пузырится пеной насыпанный в рану порошок. Устало сел на пол рядом с нами и выдохнул:

      – Последний порошок извел, собачья жизнь! Кто это, собака его дери, был?! Как он тут оказался? – спросил нас Эльм, потом, не дождавшись ответа, неторопливо встал и подошел к штурвалу. – Останавливаться сейчас нельзя, – глухо сказал он. – Приберитесь здесь пока.

      Чуть позже он едва слышно добавил:

      – Подумать только, меня спасли два сопляка… Куда ты катишься, Эльм? Куда ты, собачья доля, катишься?

      Мы с Фарри стащили тело шамана на нижнюю палубу. Не могу сказать, что это далось нам просто. Перепачканные в крови, изможденные и вымотанные, мы положили старика меж двух замерзших грузовых блоков,