Где умирают сновидения?. Ксения Любимова

– змейка. Сама Мариша не любила татуировки. Она считала, что тело дано человеку не для того, чтобы его уродовать. А татушки она считала именно уродством. Ибо через некоторое время картинка теряет свой вид и зачастую смотрится ужасно.

      – Тогда получается, что провод к сейфу подвел кто-то из вас, – сделал вывод Эрик и откинулся на стуле.

      – Вы говорите глупости! – фыркнула Ангелина. – Никто из нас не мог совершить такого ужасного преступления!

      – И тем не менее это факт, – невозмутимо проговорил он.

      Она сделала выразительный жест рукой, но ничего не сказала.

      – Вы же умная женщина, – продолжил сыщик, – и должны понимать, что такие вещи не возникают сами собой. И вы сами сказали, что провода в половине шестого возле сейфа не было. Так какой вывод мы можем сделать?

      – Да понимаю я все, – вздохнула Ангелина. – Головой понимаю, а сердце говорит, что это невозможно.

      У нее есть сердце, фыркнула Мариша. Кто бы мог подумать…

      – Никита пригласил вчера самых близких ему людей, понимаете? Мы все рядом с Ником не один год. Кроме Вики. Но она, по сути, являлась самым близким ему человеком в последние несколько месяцев. Никита подумывал о женитьбе. Ему хотелось создать семью.

      Вика громко всхлипнула, закашлялась и поднесла руку ко рту. Очевидно, она не любила проявлять эмоции на людях, но спрятаться в подушку у нее не было никакой возможности. Во всяком случае, пока.

      – Расскажите немного о покойном, – попросил сыщик.

      – Я знала Никиту с самого рождения, – начала Ангелина. – Мы дружили с его мамой. У меня детей нет, вот я к нему и привязалась. Вместо няньки была. Когда он вырос, на работу устроила. А потом он свое дело открыл. Никитка мне вместо сына.

      – А чем занимается ваша фирма? – поинтересовался Голубев.

      – Поставкой оборудования для выпечки хлебобулочных изделий.

      – И как идут дела?

      – Неплохо, – сказала Ангелина. – На жизнь не жалуемся.

      – Конкуренция, наверное, большая, – влез Эрик.

      – Вовсе нет. Можно сказать, мы одни поставщики на местном рынке.

      – Что значит, можно сказать? Так одни или нет?

      – Наша фирма является официальным дилером одного немецкого предприятия. Кроме нас, есть еще пара компаний. Но они продают оборудование втридорога – сами у кого-то перекупают. Получается, что наши цены – самые приемлемые. Да и качество гораздо выше.

      – А к вам никто не предъявлял претензий по поводу вашей деятельности?

      – Что вы имеете в виду? – вытаращилась женщина.

      – Ну, может, угрожал кто, просил отказаться от бизнеса.

      – Да вы что! Мы же не в девяностые годы живем! Вот тогда всякое бывало. На мою долю выпала парочка случаев, которые закончились весьма плачевно для моих работодателей. Но теперь-то все по-другому.

      – Значит, никто не угрожал… – Сыщик побарабанил пальцами по столу. – А может, вы об этом просто не знаете? Никита мог вам всего и не рассказывать.

      – Об