Голос Незримого. Том 1. Любовь Столица

они крепкие, бурые дойки,

      Тянут за розовым выменем вымя…

      А недалече – пестреют постройки

      Барских усадеб с двором, кладовыми.

      Там средь ушатов, корыт и ведерок

      Сливки снимаются, топится масло,

      В скопы кладутся сметана и творог,

      Крынки порожние сушатся с прясла.

      Стынет зари варенец золотистый

      Средь голубого, большого подноса.

      Словно кулич, подгорелый, цветистый,

      Высится луг у речного откоса.

      ЛЕС

      Ранних лучей золотые корзины

      Сверху спускаются в долы и горы.

      Мутен и синь, как кусок крашенины,

      Тянется лес по краям кругозора.

      Много в лесу розоватого луба

      И желтоватого, мягкого лыка,

      Много бревна на дрова и на срубы,

      Много орехов и ягоды дикой.

      Алая, кислая есть костяника,

      Черная, сладкая есть там крушина,

      И голубая, хмельная пьяника,

      И огневая, лихая калина.

      А глубоко – в сосняке и морошке

      Прячется лог, то медвежий, то сычий,

      Прячутся пущи казенной сторожки

      И бородатый с винтовкой лесничий.

      Там, средь полян за стеною кондовой,

      Прячутся также скиты и пустыньки,

      Прячутся девушки, прячутся вдовы

      Под куполами, лазоревей синьки.

      Поздних туманов лебяжьи перины

      Стелются сверху на реки, озера.

      Темен и рыт, словно бархат старинный,

      Тянется лес по закрайкам озора.

      САДЫ

      В алых сафьяновых мягких сапожках

      Солнце гуляет вверху до заката.

      Словно молодки в янтарных сережках,

      Встали сады вдоль зеленого ската.

      Блекнут в садах сероватые листья,

      И поспевают плоды золотые:

      Эти – мучнистей, а эти – сквозистей,

      Те уже – битые, те же – литые.

      Каждая яблонь подперта тычинкой,

      Складно обрыта, подмазана ловко.

      Есть тут антоновка, есть боровинка,

      Есть тут сквознина, анис и титовка.

      А высоко – у плетней и у тынов

      Никнут хибарки, от ветхости серы,

      Никнут в них, яблочный сбор опрокинув,

      Бирки, корзины, решета и меры.

      Около кузницы, тока, овчарни

      Никнут там также фигурки людские:

      В красном иль белом с коричневым – парни,

      Бабы – все желтые, все – голубые!

      В липовых легких лаптях серебристых

      Месяц гуляет вверху до восклона.

      Словно кормилицы в дутых монистах,

      Встали сады вдоль беленого склона.

      МУЖИКИ

      ПАХАРЬ

      Пашня. Висит в небосклоне

      Розовый радужный мост.

      Тихие, белые кони…

      Темные змеи борозд…

      Вдоль векового надела,

      Новых страшась отрубов,

      Водит он плуг заруделый,

      Кряжист, высок и суров.

      Русы, как полосы гречи,

      Кудри его, борода.

      Долги,