Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века. Сергей Глезеров

«эстонские хутора» и «финские хутора».

      Когда началась коллективизация, Труммов, естественно, «раскулачили». К сожалению, судьба Трумма неизвестна. В деревне Волгово родственников Труммов сегодня нет. Говорят, что дочь Марию в конце 1930-х годов репрессировали. Вспоминают, что она выступила на одном из сельских собраний с критикой колхозного строя, за что была арестована и пропала. Сыновья Владимир и Вярди перед войной сумели перебраться на «историческую родину» – в Эстонию. Не исключено, что потомки волговских Труммов живут сегодня в Эстонии…

      «Приют убогого чухонца»?

      Еще сравнительно недавно упоминание об ингерманландских финнах, как и само слово «Ингерманландия», практически не допускалось – и территории с таким названием этого народа как будто бы не существовало. По словам историка Вадима Мусаева, «подавляющее большинство нынешних жителей Петербурга и Ленинградской области даже и не знает, что живет в Ингерманландии, и имеет самое смутное понятие об обитавших здесь ранее финнах».

      Поскольку ингерманландцы стали жертвой сталинских репрессий и лишились исторической родины, все, что с ними связано, вычеркивалось из истории. После войны ингерманландским финнам приходилось скрывать национальность – к ним с предубеждением относились как к бывшим врагам, пособникам оккупантов, а само слово «финн» нередко ассоциировалось с понятием «враг».

      Считается, что западная граница Ингерманландии проходит по реке Нарове, затем по рекам Луге, Оредежу, Тосне, Мге и Лаве. Северная граница – по реке Сестре, от Ладожского озера до Финского залива. Как отмечает этнограф Наталья Юхнева, на территории Северо-Запада, еще до прихода туда славян, жило «аборигенное финно-язычное православное население»: водь, ижоры, вепсы и карелы. В западноевропейских источниках ижор называли инграми, а место их расселения – Ингерманландией.

      В XVII веке, во время шведского владычества, Ингерманландия, пустовавшая после массового исхода жителей, стала заселяться финнами-лютеранами. Именно их сейчас называют финнами-ингерманландцами, а в XIX веке говорили – «петербургские финны». К концу XVII века финны составляли 80% обитателей приневских земель. Даже после основания Петербурга, когда сюда со всех краев России стали переселять русских крестьян, финны-ингерманландцы продолжали составлять значительную часть населения многих районов Петербургской губернии, поначалу она даже называлась Ингерманландской. В числе первых жителей Петербурга имелось немало ингерманландцев, выходцев из этих краев.

      По данным земской статистики, по состоянию на 1897 год население Петербургской губернии составляло 690280 человек, из них – 107006 финнов и 13692 – ижорцев. В центральной части Петербургской губернии, состоявшей из пяти уездов – С.-Петербургского, Шлиссельбургского, Царскосельского, Петергофского и частью Ямбургского, – преобладало финское население. Вместе с тем «финский элемент» заметно ослабевал «по мере удаления от южного конца перешейка