Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века. Сергей Глезеров

на пустом месте обычный советский город. Что и было сделано. В этом отношении Нарва повторила судьбу Кенигсберга-Калининграда…

      Здание нарвской ратуши с башенкой и шпилем, хорошо видное из Ивангорода, дает возможность представить, как же выглядела Старая Нарва. После реставрационных работ, проведенных в ратуше в начале 1960-х годов, здесь находился Дворец пионеров, однако в последние годы здание пустует. В перспективе его планируется превратить в представительское здание Городской управы.

      По соседству с ратушей совсем недавно появилось здание Нарвского колледжа Тартуского университета – его крыша тоже хорошо видна с российской стороны. Открытие колледжа 14 ноября 2012 года стало важным событием для всей Эстонии: на церемонии выступали Президент страны, министр образования и науки и ректор Тартуского университета.

      Здание Нарвского колледжа Тартуского университета по соседству с ратушей (слева). Фото автора, май 2013 года

      В суперсовременном здании с крышей в стиле хай-тек воспроизведен фасад биржи, стоявшей здесь ранее, чем был фактически сделан первый шаг к возрождению Старой Нарвы. Здание получило признание профессионалов и было отмечено высокими наградами. Его архитекторы Сийри Валнер, Катрин Коов, Индрек Пейль и архитектор по интерьеру Ханнек Пракс получили премию года за заслуги в области культуры.

      Последние годы звучат предложения о восстановлении Старой Нарвы или хотя бы ее части. Чисто теоретически это осуществимо, так как остались фундаменты старых зданий и их планы. Однако главная проблема – экономическая: на реализацию столь масштабного проекта сегодня нет денег ни у города Нарвы, ни у эстонского государства.

      В сельской глубине

      «Бесхлебное место»

      Крестьянский мир Петербургской губернии во многом хранил традиционные черты русской провинции, однако близость столичного Петербурга, несомненно, влияла на образ жизни селян. Попробую дать несколько штрихов к портрету петербургского крестьянина – каким он был на рубеже XIX-XX веков.

      Город особенно влиял на тех, кто жил вблизи столицы и непосредственно общался с господами-дачниками. Журналист Михневич, описывая в конце XIX века колоритную фигуру парголовского крестьянина, замечал: «В бытовом, культурном и хозяйственном отношении парголовский россиянин действительно очень мало походит на нашего крестьянина-землепашца патриархального склада… Он уже не крестьянин, строго говоря, не мужик и стыдится этой клички, употребляя ее в смысле брани, так как самого себя он считает человеком "городским", "образованным", а отнюдь не "деревенщиной"… избави Бог!»

      «Отличительной особенностью здешних мужиков была полная непривычка к полевым работам, – замечал о крестьянах Гдовского уезда Петербургской губернии в своих воспоминаниях полковник Александр Гершельман (ему довелось пройти по этим местам в 1919 году в рядах белогвардейской Северо-Западной армии генерала Юденича), – вся тяжесть полевых и домашних работ лежит на бабах. Это объясняется тем, что все мужское население сплошь было на заработках в Петербурге».

      «У