Вангелия. Анна Берсенева

спит. Все спят, – сказала воспитательница.

      – Она не спит! – вскрикнула Вангелия. – Ее нет! Совсем нет!

      Стали просыпаться и другие девочки. Надо было поскорее успокоить всех.

      – Да как же нет? Вот же она.

      Воспитательница подошла к кровати Снежаны, приподняла одеяло… И вскрикнула сама – испуганно, тревожно.

      – Сне-жа-на!..

      Ольгин голос звучал в ночном осеннем парке так громко, словно она говорила в рупор. Она выскочила из своей комнаты прямо в ночной рубашке, только успела набросить пальто. И вот теперь металась по парку, и сторож с фонарем едва за нею поспевал.

      – Снежана! Отзовись! – кричала Ольга, сворачивая на очередную тропинку.

      Первый раз она жалела, что их парк так обширен. И какие же густые здесь заросли, даже теперь, поздней осенью, когда со всех деревьев и кустов уже облетели листья!

      – Она не отзовется…

      Ольга вздрогнула. Она и не заметила, что Вангелия идет за ней.

      – Поче… – еще успела произнести Ольга.

      И замерла, не договорив.

      Одинокий дуб стоял посередине поляны. Луна освещала его так ярко, что и фонарь не был нужен. В первое мгновение Ольге показалось, что Снежана стоит под деревом. Но тут же она увидела, что ноги девочки – длинные, босые – покачиваются над пожухлой осенней травой.

      – Господи… – немеющими губами проговорила Ольга.

      – Не нашли? – вдали послышались голоса – воспитателей, сторожа. – Вы ее видите, Ольга?

      Голоса девочек слышались тоже. Может быть, они не решатся идти в глубь парка, а может быть…

      – Девочки, оставайтесь на аллее! – крикнула Ольга.

      Мгновенное оцепенение, охватившее ее, когда она увидела белую фигуру, покачивающуюся на ветке, сразу прошло. Она бросилась к дереву. К счастью, в ту же минуту на поляну вышли учительница Живкова и сторож с фонарем. Свет фонаря хоть и был неярок, но дерево со своим жутким грузом было видно в этом свете отчетливо. Живкова закричала так, что у Ольги зазвенело в ушах.

      – Замолчите! – яростно закричала она в ответ. – Уведите детей в Дом! Помоги мне, Стоян, – велела Ольга сторожу.

      Ноги Снежаны были холодны как лед.

      «Это из-за холода. Просто ей холодно», – повторяла про себя Ольга.

      Но когда Стоян наконец отвязал веревку – где она ее только нашла, несчастная девочка! – и тело тяжело упало на Ольгу, едва не заставив ее саму упасть, она поняла, что осенний ночной холод ни при чем…

      Лицо Снежаны было таким же холодным, как ноги. И губы ее, когда Ольга пыталась вдохнуть в нее жизнь искусственным дыханием, тоже были холодны.

      – Куда ее? – мрачно спросил сторож. – Не старайтесь, барышня. Не поможет, – добавил он, видя тщетные Ольгины попытки привести девочку в чувство. – Мертвая она.

      Ольга поднялась с колен.

      – Придется пока здесь… оставить… – проговорила она, задыхаясь. Она делала искусственное дыхание так долго, что перед глазами плясали теперь блестящие круги и пятна. – Нельзя трогать. Надо вызвать полицию.

      Ольга