Вечность сумерек. Сергей Юрьев

был…

      – А что с ним стало потом? – спросил Трелли, придвинувшись поближе к учителю.

      – Кто знает… Подземелья альвийских замков были пропитаны магией вечной свежести… Еда там никогда не портилась, а живые существа не старели. Но замки альвов разрушены, малыш… Может быть, люди нашли его и убили. Может быть, он до сих пор спит чутким сном под руинами. Всё может быть.

      До Трелли вдруг дошло, что учителю говорить о тех далёких временах не легче, чем ему самому слушать.

      – Мудрый Тоббо, так ты позволишь мне ещё раз попробовать проникнуть в призрачный мир? – сменил он тему, хотя почти не сомневался в ответе.

      – Знаешь, малыш… Да, наверное, я позволю тебе… Но ты должен знать: если ты не пожелаешь оттуда вернуться, или страх снова удержит тебя там, я не стану тебе помогать. Либо ты вернёшься сам, либо не вернёшься совсем.

      – Я согласен. – Он согласился бы на что угодно, лишь бы не утратить надежды.

      – Значит, завтра перед рассветом…

      – Учитель.

      – Что?

      – Только не называй меня больше малышом.

      – Хорошо, малыш…

      Глава 11

      Люди давно разучились отличать магию от простой ловкости рук. Фокусников, слывущих магами, сейчас гораздо больше, чем подлинных магов, которых принимают за фокусников…

Фраза, сказанная невзначай то ли фокусником, то ли магом

      Из-за холщового занавеса раздался топот, свист, сумбурные хлопки и конское ржание. Потом наездница, которую лысый Айлон представил публике как «мону Лаиру ди Громмо, амазонку из Заморья», затащила за кулисы слегка упирающуюся белую кобылу в серых яблоках, бросила поводья конюху, взяла с подноса, который держал наготове лакей, стакан охлаждённого разбавленного вина, сделала пару мелких глотков и выбежала на поклон публике. Толпа подмастерьев, наёмных солдат и мелких торговцев, оседлавшая подковообразный склон холма, ответила нестройным гулом, который перекрыл чей-то громогласный выкрик: «Эй, красотка, а лошадь твоя где?! Может, на мне покатаешься?!» Гул сменился хохотом, и «мона Лаира» поспешно удалилась в шатёр, не успев стереть с лица застывшую улыбку.

      – Уточка, ты готова? – слащаво спросил карлик Крук, глядя на арену сквозь дырку в занавесе, проделанную на уровне его роста.

      – Сам ты уточка, – огрызнулась Ута, шлёпнув его по макушке веером.

      Айлон в синем бархатном камзоле с кружевным воротником вышел на арену и, стараясь перекричать публику, объявил следующий номер:

      – Ута-кудесница, заклинательница весёлого гнома! Гном-говорун предскажет будущее и скажет правду в лицо любому, кто не боится его услышать!

      Свист, хлопки и нестройные выкрики, заглушившие половину последней фразы, сменились разочарованным стоном, когда вместо очередной красотки в обтягивающем трико на арену вышла тощая девчонка в длинном лоскутном платье и пёстром платке.

      – Почтенная публика! – выкрикнул Айлон, и в его голосе, отразившемся гулким эхом