Мистер Монстр. Дэн Уэллс

мистер Монстр.

      Мысли мистера Монстра напоминали резкие помехи на заднем плане моих собственных. Когда их удавалось заглушить, от них оставался лишь едва слышимый треск, но, как только я отвлекался от дел, фоновый звук становился все громче и хаотичнее. Беспорядочный белый шум обретал кошмарные формы, появлялись звуки, телá, конечности и крики, которые не давали мне покоя. В три, иногда в четыре часа ночи я сдавался, надеясь, что удастся хоть немного поспать, пусть урывками, прежде чем в шесть тридцать меня разбудит мама и начнется новый день. В течение этих нескольких часов бал правил мистер Монстр, а я становился заложником его безумных ужасов.

      Полиция помалкивала о расследовании и практически ничего не сообщала о результатах вскрытия, а потому я не знал, отсутствуют ли у жертвы какие-либо органы, что указывало бы еще на одного демона. Мне отчаянно требовались факты, но у меня не было ни одного.

      Передо мной маячила перспектива вскоре вернуться на склад. Я просто нуждался в том, чтобы что-нибудь спалить.

      – Успокойся, – сказала Маргарет, нарезая на кухне салат.

      Она была сестрой-близняшкой моей матери и ее помощницей в морге.

      – Ты ведешь себя так, словно сто лет ее не видела.

      – А я и не видела, – ответила мама, поправляя вилку на столе. – Ну, я имею в виду так, чтобы пообщаться, – встречи в морге не в счет, мы там почти не говорим.

      Сегодня, в День матери, мы ждали мою сестру. Событие было важное, потому что просто так она не приходила. Я даже кекс по такому случаю испек.

      Я нашел себе хобби – кулинарию, чтобы занять мысли и утихомирить мистера Монстра. Мама была большой любительницей кулинарного канала, и вот как-то днем, когда я грезил наяву о трупах и пытался прогнать ненужные мысли, шел сюжет о том, как готовить овсяное печенье с шоколадной стружкой, и я решил попробовать. На этом я не остановился и скоро научился делать самые разные блюда. Мама не особо разбиралась в готовке, а потому не возражала.

      Кекс уже испекся и теперь остывал на столе, а я просматривал газету. С удовольствием я отметил про себя, что Карлу Содер поместили в больницу на интенсивную терапию. Карла была одной из старейших жительниц Клейтона, и я уже некоторое время ждал, когда она умрет. Мы целый месяц сидели без работы.

      – Лорен заходила на Рождество, – сказала Маргарет, выставляя столовые приборы. – И на наш день рождения.

      – На день рождения она опоздала на полчаса и ушла рано, – возразила мама. – Ты-то, конечно, не переживаешь – тебя она любит. Ты хоть представляешь, каково это оказаться чужой для собственной дочери?

      – Давай-ка не преувеличивать, – попросила Маргарет, раскладывая салат по тарелкам. – Не пытайся быть ей матерью. Стань другом. И с этой ступеньки поднимайся все выше и выше.

      – А может, ей необходима мать, – ответила мама, украшая каждую горку салата долькой помидора. – Я даже не знаю, чем она занимается, когда не на работе.

      В дверь постучали, и обе женщины замерли. Я повернулся