Альфонс нечаянно нагрянет. Маргарита Южина

Мам! Кто там? – крикнула из кухни Ольга.

      – Да там этих… Орфеевых спрашивали… – бормотнула Люся.

      – Ну и правильно, – появился в дверях Володя. – Орфеевы – это же мы.

      Люся мгновенно перестроилась:

      – Я и говорю – квартира Орфеевых, а спрашивали… Ефремовых. Володя, ну скоро там уже индеец ваш сготовится?

      Ольга поспешила к столу с большим красочным подносом.

      – Прошу! – радостно сверкала она глазами, вероятно, блюдо удалось на славу. – Налетайте!

      – А может, подождем? – не утерпела Василиса. – Ну, вдруг Володя еще кого-то пригласить догадался…

      Василиса, как ни была голодна, никогда не забывала об обществе.

      – Конечно, Володя пригласил, – успокоила ее Ольга. – Но только они придут чуть позже – прямо на свадьбу. Однако один мужчина нас сегодня все-таки посетит. А вы ешьте, он не будет в обиде, что начали без него.

      Вася с облегчением вздохнула и ухватила аппетитное бедро индейки.

      Вскоре появился и загадочный мужчина, на которого намекала Ольга. При виде его Васенька перекривилась, фыркнула и даже перестала по-балетному «держать спинку». Люся и вовсе на гостя не оглянулась.

      – Знакомьтесь! – весело представила пришедшего Ольга. – Таракашин Виктор Борисович! Мой отец!

      Виктор Борисович смущенно улыбался и крепко прижимал к себе бутылочку малиновой наливки, он ее принес дочери в дар. Бутылочку следовало поставить на стол, но до стола надо было еще дойти, а как дойдешь, если рядом со штанами торчат мохнатые медвежьи морды?

      – Пап, проходи, – звала Ольга. – Да не бойся ты их, они не тронут.

      – Бойся, – буркнула Люся себе под нос. – Это они путных людей не трогают, а тебя даже наш кот гоняет. Там постой, да и все.

      У Люси с Таракашиным были не совсем теплые отношения. Отцом он был никаким, а мужем никогда и не был. В свое время он успешно бросил Людмилу Ефимовну с ребенком, прекрасно жил без них тридцать лет, но в последний год жизнь сделала такой крутой виток, что Таракашин не поленился отыскать свое чадо и прочно прилепился к бывшей возлюбленной. Вполне понятно, что сейчас Люсенька если и терпела его присутствие, то только из внутреннего благородства. Однако Таракашин совсем иначе истолковывал ее отношение к себе и лелеял надежду на совместное проживание. Разумеется, в Люсиной квартире. Ольга же относилась к отцу с жалостью – ну наворотил грехов в молодости, куда теперь его?