Свадебный марш на балалайке. Маргарита Южина

По-настоящему, только резиновыми пулями.

      Потом Ксения долго объясняла, как обращаться с пистолетом, провела краткий курс техники безопасности, показала, как он действует, и поставила Дусю перед мишенью.

      – Ну, давай пробуй, – кивнула она и прижалась к Дусе, показывая, куда смотреть и на что нажимать.

      От нее пахло необыкновенно приятно, Дуся даже не знал чем, он вообще знал только «Красную Москву», потому что матушка поливалась ею литрами.

      – Ксения! – влез Макс, нарушая уединение. – Да он ни черта не дострелит! Надо поближе мишень!

      – Ничего не надо! – властно махнул Дуся ручкой. – Уйди, не мешай!

      – Я же говорю – ни фига не выйдет. Давайте вот сюда перетащим…

      – Оставь этот круг в покое… Уйди, говорят тебе!!! Ну прямо лезет и лезет!

      Ксения уже подбежала к мишени и стала что-то поправлять. Возвращаться к Дусе она не собиралась.

      – Все! Стреляй! – крикнула она.

      – Подожди! Ксения, да он не попадет, он же… Ай-й-й!!! Какая сволочь!.. Ты! Брюхатый!.. Уй-юй-юй!!! – визжал Макс и прыгал, точно блоха на сковородке. – Какая скотина ему дала пистолет?! Отберите немедленно!!!

      Дусик блаженствовал: оказывается, у него замечательный глазомер – все резиновые пули попали строго по назначению – в сухой джинсовый зад выпендрежного Макса.

      А потом началось настоящее мучение. Для охранников. Ксения бросала все силы на похудение Дусиной фигуры и изощрялась как садистка. Она села в машину, плавно тронулась и крикнула ребятам, бойко скакавшим по поляне:

      – Макс! Толик! Я немного отъеду, а вы потихоньку бегите! Надо же Евдокиму как-то вес сгонять. Боюсь, что без экстренных мер мы не справимся. Только не бросайте его и не вздумайте потерять!

      Нажав на газ, девица улетучилась, а несчастные парни остались одни.

      – Ну! Побежали! – бодро подмигнул Толик и запрыгал на месте, высоко подбрасывая колени.

      Дусик честно попробовал бежать. В последний раз он этим занимался, когда в шестом классе за ним гнался дворовый кобель Кулебяка. Тогда у него получалось лучше, а сейчас у Евдокима где-то на пятом метре кончилось первое дыхание и, как оказалось, последнее, а ноги отказывались отрываться от земли.

      – Ребята… – прохрипел он, – у меня инсульт… помогите…

      Ребята с недоверием подбежали и уставились на горе-спортсмена. Выглядел он ужасно: перекошенное лиловое лицо и закатившиеся глаза вселяли ужас.

      – Слышь, Толян, а чего с ним делать? – кивнул на страдальца Макс, то и дело почесывая расстрелянные ягодицы.

      – Слышь, ты! Куда тебя теперь? Надо бежать… – на всякий случай заботливо носком кроссовки толкнул Дусю Толик. – Ты хоть иди, до дому-то надо добираться.

      – Я сейчас здесь тихонечко умру, а вы передайте маме, что она еще может получить мою зарплату у этих инквизиторов. Да, и похороны непременно за их счет.

      – Не! Макс! Ты глянь: он и вправду помирать пристраивается! Нам Ксения голову оторвет!

      – Оторвать не оторвет, но теплого местечка лишиться