Вся жизнь перед глазами. Марина Серова

он на меня.

      – Вернемся к Игорю! – одобрительно кивнула я, и Строгачев заговорил, как мне показалось, с облегчением.

      Он поудобнее уселся в кресле, сменил положение ног – и заговорил не торопясь, обстоятельно и последовательно:

      – Я познакомился с ним год тому назад, через одного моего знакомого, Николая Кремнева. Я тогда был на мели, уволился с одной работы, не мог найти ничего путного. И тут подвернулся он. То есть Игорь Минаев. У него были деньги, он мог их вложить в дело. Потом, он лучше контачит с людьми. Понимаете, у нас много завязано на личных взаимоотношениях во всяких администрациях, а у Игоря это хорошо получалось. Поэтому на нем в нашей небольшой фирме были, так сказать, представительские функции, а на мне – конкретная работа.

      Строгачев замолчал, а я решила вернуть его к тому «определению» Минаева, которое он высказал минуту назад.

      – Так в чем же именно Минаев мутный?

      – Он никому не рассказывал о своей прошлой жизни. Ведь он не из Тарасова, он с Урала. Скорее всего, из Свердловска… То бишь Екатеринбурга. Хотя это опять же только мои предположения. Как я ни пытался выяснить хоть какие-то моменты его биографии, сделать это мне так и не удалось. Знаю только, что работал он каким-то менеджером, а давным-давно закончил или училище культуры, или театральное… точно не скажу. Короче, недоучившийся актер. И мне всегда казалось, что свою жизнь он играет, а не живет. В общем, можно сказать, что дружбы у нас не получилось, мы слишком разные. Но в делах это нам не мешало. До самого последнего момента…

      Я быстро проанализировала сказанное Строгачевым и пришла к выводу, что, несмотря на разницу в характерах в частности и в мировоззрении в целом, мнения наши по поводу некоторых важных аспектов, имеющих отношение к делу, совпадают. Мне и самой Игорь Минаев и его жизнь представлялись такими, как это сейчас описывал Петр. Видимо, Строгачев, несмотря на то, что человеком приятным в общении его нельзя было назвать, действительно весьма наблюдателен и не лишен психологических способностей, к тому же он обладает и неплохой интуицией. В связи с этим я задала ему важный вопрос:

      – Вы сказали, что предполагали – дело может кончиться чем-то подобным. То есть исчезновение Минаева, по большому счету, не явилось для вас некой неожиданностью?

      Строгачев посмотрел на меня с прищуром и спросил с неодобрением в голосе:

      – Вы что, подозреваете меня в причастности к его исчезновению?

      Я ответила спокойно и даже с легкой дружелюбной улыбкой:

      – По роду своей деятельности я обязана подозревать каждого, кто имеет хоть какое-то отношение к делу, которое я веду.

      – Бросьте! – скептически махнул рукой Строгачев. – Вы нацелились именно на меня. И главное, я не понимаю, почему…

      Он вперился в меня цепким взглядом, словно пытаясь просверлить насквозь.

      – А вы не заметили, что постоянно говорите о Минаеве в прошедшем времени? – ответила я ему тем же взглядом в упор, стерев все следы улыбки со своего лица и внимательно