Толстушка под прикрытием. Дарья Донцова

а я решу, что вы используете меня в своих интересах. Нам лучше соблюдать субординацию. Но я и не человек Петра Степановича, отношусь к нему, как к вам. Конечно, мне очень жаль Селезневу, я постараюсь изо всех сил ей помочь. Так как поступить со Ждановым? В коллектив с невыясненной целью проник посторонний, непроверенный человек. Кроме того, возникает вопрос: где настоящий Денис?

      – Жданов теперь знает о Лоре… – протянул Иван Никифорович. – Черт! Сергеева, пока не гони лошадей. Пусть парень работает.

      – Вы это всерьез? – поразилась я.

      – Он уже участвовал в одном деле, – мрачно констатировал шеф. – Надеюсь, ничего страшного не случится, если еще немного с вами покантуется. Я сам им займусь. Может, Петр…

      Босс не договорил и отвернулся к окну. А я, пробираясь в пробке со скоростью черепахи, продолжала:

      – Есть кое-что еще.

      – Сколько кроликов в твоей шляпе? – устало спросил босс. – Только не говори, что Борцов – корреспондент журнала «Треп».

      – Вы как в воду глядели, – удивилась я. – Умеете читать чужие мысли?

      Иван Никифорович резко повернулся ко мне:

      – Что за хрень ты узнала про Глеба Валерьяновича?

      Я крепко сжала руль. Похоже, мой пассажир вне себя. Внешне он выглядит обычно, сидит, как всегда, со спокойным выражением лица. Но грубое словечко, слетевшее сейчас с его уст, свидетельствует о крайней степени взвинченности. Ранее мне не приходилось слышать от Ивана Никифоровича ничего подобного. Наоборот, если он зол, то делается приторно-вежливым, начинает обращаться к сотруднику на «вы», и тогда жди беды. Вот Петр Степанович постоянно матерится, правда, при женщинах пытается сдерживаться, заменяет нецензурные выражения покашливанием. Это звучит примерно так: «Здравствуй, Сергеева. Что за, кхм, кхм, ерунда? Почему, кхм, кхм, до сих пор нет отчета? Это прямо, кхм, кхм какая-то!» Ну и так далее.

      – Живо докладывай про Глеба, – потребовал босс.

      Я подняла руки вверх.

      – Про Борцова я ничего не знаю, продолжаю говорить о Федоре Жданове.

      – Держи руль! – распорядился начальник. – Что еще хорошего ты о парне накопала?

      – Его жена Екатерина – корреспондент газеты «Желтуха», – сообщила я.

      – Ну и хрень… – снова вырвалось у Ивана Никифоровича. – Хуже просто некуда!

      – Согласна, – кивнула я, – с такого рода прессой дел лучше не иметь. А о работе нашего управления борзописцам вообще знать не следует.

      Босс ничего не ответил, и минут десять мы ехали в молчании. Когда свернули на узкую тихую улочку, где стоял дом Лоры, Иван Никифорович хлопнул ладонью по колену.

      – Слушай внимательно, Сергеева! Запрещаю тебе с кем-либо обсуждать вопрос о подмене подчиненного. Кто еще знает о Федоре?

      – Роберт Троянов. Собственно говоря, он его и вычислил, – смиренно ответила я.

      – Хорошо, – кивнул босс, – я разберусь. Найду шутничка, затеявшего эту игру, смешаю ему картишки. У тебя в бригаде Денис Жданов. Ты ни о чем не подозреваешь. Уразумела?

      – Так точно! – по-военному