Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо. Мария Брикер

для этого я выбрала не самый удачный повод.

      Глава 1

      Бестолочь

      Кофейня, куда привела Варламова бывшая прима, располагалась в тихом дворике дома дореволюционной постройки. Она была декорирована в стиле французского шале. Деревянные столики, камин, пледы на плетеных креслах, кованые люстры. Возникло ощущение, что они вдруг очутились в Альпах. Даже снег, кружащийся в электрическом свете за оконным стеклом, казался чище. Нос щекотал запах гвоздики. Госпожа Берн не обманула. Глинтвейн здесь был превосходный, не какая-нибудь кислятина с дешевым вином и коньяком.

      Напиток согрел и расслабил. Василиса, напротив, выглядела напряженной и никак не могла найти подходящие слова для вступления. Она пригубила глинтвейн, полезла в сумочку, вытащила портсигар и зажигалку, прикурила, задумчиво глядя перед собой, словно спохватившись, снова полезла в сумочку, достала конверт и положила перед Иваном Аркадьевичем. Варламов напрягся.

      – Там фотографии дочки, – уловив его напряжение, с улыбкой сказала Берн.

      Иван Аркадьевич с удивлением взглянул на фото. Меньше всего режиссер ожидал, что пухлая смешная девушка в сером платье, на которую он обратил внимание в галерее, – дочь красавицы Василисы Берн. Прима нервно курила и пристально следила за его реакцией.

      – Милая у вас дочь, – улыбнулся он, перебирая карточки.

      – Да-а… – протянула Василиса. – Так говорят родителям, когда о чаде сказать больше нечего. Милая… Не красавица, не умница, не талант! Просто милая девушка. – Балерина отхлебнула глинтвейна и прямо посмотрела режиссеру в глаза: – Знаете, чего я хочу? Я хочу, чтобы Алиса стала уверенной в себе сногсшибательной красоткой, от которой молодые люди сходят с ума, а девочки зубоскалят за спиной и завидуют! Я хочу, чтобы моя дочь блистала, как блистала когда-то я, а не пряталась в тени более успешных и наглых девиц. Я хочу, чтобы она стала звездой! У меня есть деньги, и я готова…

      – Я не работаю с непрофессиональными актрисами, – перебил режиссер, чтобы сразу расставить все точки над «и». Так он и думал – госпожа Берн протежирует свою дочь на роль в его очередном фильме. Варламов терпеть этого не мог.

      – Что? – Василиса с недоумением на него посмотрела. Иван Аркадьевич откашлялся. Похоже, он совсем заработался и перестал понимать людей.

      – Простите… – виновато пожал он плечами.

      – Вы правильно поняли. Только… не совсем. Я хочу заказать вам спектакль, где в главной роли будет моя дочь. Только она об этом знать не должна. Эдакую постановочную пьесу в ее честь. Пусть почувствует себя желанной. Вы сегодня были в галерее. Творчество Юлиана – своего рода компиляция. Юлиан – продукт, киборг, которого собрали, как конструктор. Взяли материал, вложили денег, раскрутили, научили, как надо себя подавать. Так чем моя дочь хуже? Я хочу, чтобы вы сделали из нее звезду. Скоро Новый год. А в Новый год происходят чудеса. Мечты сбываются…

      – Ваши? – сухо уточнил Варламов. Василиса вздрогнула:

      – Простите…

      – Вы