Путь Грифона. Сергей Максимов

скрипка. «Проще разбить и начать создавать новую, чем исправить дефект, который носил какой-то технологический характер», – понял будущий маршал. Сибирскую традицию закончить военную операцию вместе с новой, удачной скрипкой Тухачевскому ни сейчас, ни потом закрепить не удалось. Михаил Николаевич беспощадно расхлестал заготовку инструмента о верстак.

      13 ноября 1920 года, когда Вторая конная армия Миронова была уже в Симферополе, когда согласно приказу Врангеля в крымских портах началась погрузка на пароходы частей белой армии, Первая конная только вступала в Крым.

      – Вот, Семён, где-то здесь и наши с тобой бойцы сейчас лежали бы, – указав рукой на многочисленные окоченевшие трупы красноармейцев перед Турецким валом, проговорил Ворошилов.

      – А может быть, и мы с тобой вместе с ними тут легли бы…

      – Нет. Нас с тобой где-нибудь ещё раньше шлёпнули бы…

      Глава 3

      Пентаграммы, руны и руины

      1943 год. Апрель. Красногорск – Москва

      Многие значительные, труднообъяснимые, иногда парадоксальные события предшествовали этому поручению Сталина. Первый допрос командующего шестой немецкой армией в Сталинграде Фридриха Вильгельма Эрнста Паулюса производил генерал Михаил Степанович Шумилов. Командующий русской шестьдесят четвёртой армией не испытывал трепета перед новоиспечённым фельдмаршалом. В воспоминаниях связистки его штаба Марии Ермаковой генерал предстаёт человеком не особо почтительным к высокому званию пленника. Начал с того, что одёрнул немца, когда тот приветствовал его привычным «хайль». Кажется, будь на то его воля, ордена и знаки различия он приказал бы сорвать с Паулюса без всяких разговоров. Но ему, фронтовому генералу, нужно было вырвать из пленного только приказ о капитуляции. Что оказалось не так просто сделать.

      – Войска мне не подчиняются, – повторял и повторял в те дни Паулюс.

      Скорее из любопытства, нежели из целесообразности, вместе с командующим артиллерией Вороновым приехал взглянуть на фельдмаршала генерал Рокоссовский. Какое впечатление на Константина Константиновича произвёл Паулюс, неизвестно. Но каждый может додумать сам. Завшивевший, худой, долговязый, с детства болезненный, большую часть своей карьеры штабной офицер Паулюс. И высокий, широкоплечий, сильный физически, рубака Мировой и Гражданской войн, а теперь опытный и авторитетный командующий русским фронтом…

      Несмотря на плотную опеку советских специальных органов, с первых дней пленения фельдмаршал не дал никакой сколь-нибудь ценной информации в течение двух месяцев.

      В своём докладе Сталину Меркулов так и сказал:

      – С таким подходом мы ничего от него не добьёмся…

      – У тебя какой чин в царской армии был? – неожиданно спросил Сталин.

      – Прапорщик, – смутился Меркулов.

      Верховный развёл руками. Помолчав с минуту, сказал:

      – У прапорщика с фельдмаршалом разговор