Потенциальная жертва. Светлана Алешина

покрытые блестками, как на рождественских открытках, немножко напоминающие облака, церкви, устремленные вверх, в небо, с золотыми куполами, от красоты которых становилось больно дышать, яркое синее небо и люди, одетые в белые шубы.

      Почему-то вокруг играла музыка, и дома были похожи на пряничные – Этель казалось, что она очутилась в сказке.

      Этель спала и улыбалась во сне.

      Глава 3

      Оказывается, не такие уж у меня нервы железные, с удивлением отметила я, наблюдая, как чашка с горячим чаем в моих руках немного подрагивает.

      Лариков сидел напротив, предварительно укутав меня теплым пледом, и терпеливо ожидал, когда я наконец поведаю ему о происшедшем со мной казусе.

      Мучила я его недолго, поскольку мне и самой хотелось понять, что же, собственно говоря, со мной произошло, а когда кому-то рассказываешь, выстраивается логическая цепочка. Как у Сент-Экзюпери: «Логика ожидает нас там, где мы назначили ей встречу».

      Поэтому, когда я немного согрелась, я приступила к изложению событий.

      Начало я рассказала ему довольно подробно, а потом…

      – Вот с этого момента я ничего не понимаю, – призналась я. – Мне прислали эту записку кретинскую, я вылетела на улицу, пытаясь обнаружить этого мужика в коричневом пальто, но там было пустынно, как в Сахаре. Я ведь назвалась тому дегенерату Этель Мальпер, поэтому я вернулась обратно, чтобы отыскать его в баре. Фиг вам! Ну ладно. Я попыталась найти «письмоносца», но и его тоже не было нигде видно. Такое, знаешь ли, ощущение, что они просто растворились в воздухе, как троечка милых привидений! Самое гнусное, что наша встреча произошла случайно, поскольку Федор заверил меня, что все эти субъекты не относятся к числу завсегдатаев, он их видел первый раз, и они явно забрели сюда случайно.

      – Интересно, – хмыкнул Лариков. – А твоему Федору нет резона тебе врать?

      – Не думаю, – ответила я. – Федор не способен лгать. Он сразу краснеет. Посему его жизнь была всегда неимоверно сложна… На этот раз он не краснел, и вообще у меня создалось впечатление, что он был озадачен не меньше моего. Единственное, что он мне сказал, что рожа парня в коричневом пальто где-то уже промелькнула в его жизни, вот только он не может вспомнить где.

      – Описать мужика в коричневом ты можешь? – спросил мой босс.

      – Конечно, смогу, – кивнула я. – Потому что он был вылитый Самойлов.

      – Какой? Артист, что ли?

      – Какой артист? – не поняла я.

      – Старый артист. Красивый такой.

      – Нет, – отмахнулась я. – Солист «Агаты Кристи». Группа такая. Он был круглолицый, с кудряшками и презрительной физиономией. Веки полуприкрыты, отчего выражение его лица я бы назвала полусонным. Ах, чуть не забыла, у него такая мерзопакостная привычка барабанить пальцами по столу.

      – Это мог быть рефлекс, – предположил Ларчик.

      – Не рефлекс, – опровергла я. – Он сидел с этакой дурацкой рожей, не спуская с меня глаз, и барабанил по столу, что-то бормоча под нос. У меня, наверное, из-за того, что он так похож на этого Самойлова, даже возникло подозрение, что он поет.

      – А тот парень, который