Мертвый шепот. Мэл Майерс

ь о нем очень долго. Местные жители ведут натуральное хозяйство и, представь себе, их это полностью устраивают. Я гарантирую, что ты будешь питаться исключительно свежими и вкусными продуктами”, – а далее мой друг пустился в подробные описания сельской кулинарии. Что поделать, при всей его возвышенности поесть он любил.

      Нас с Джесс привлекла, конечно же, не пищевая сторона вопроса, а возможность тихого уединения. По словам писателя, в деревне насчитывалось не более полусотни домов. До ближайшего населённого пункта, куда местные жители периодически выбирались за искушениями цивилизации вроде кетчупа или душистого мыла, а также для продажи сельскохозяйственной продукции и за получением корреспонденции, было около десяти миль. Выезжать приходилось, как бы это не было дико и смешно, на запряженной телеге: состояние проселочной дороги оставляло желать лучшего, да и у деревенских попросту не имелось денег на приобретение автомобилей. Впрочем, некоторые из наиболее удачливых являлись обладателями старых трескучих мопедов.

      Основной части населения было далеко за сорок. Молодёжь не задерживалась в этом богом забытом месте и отправлялась на поиски лучшей судьбы. В деревне жили либо те, что совсем не имели стремлений к изменению течения собственного существования, либо те, что уезжали и потом возвращались обратно, не выдержав безумного ритма современного мира.

      К гостям, впрочем, здесь относились дружелюбно. Редко заезжающие туристы платили наличными – а деньги в деревне весьма ценились, потому что их практически ни у кого не было.

      Мы приехали сюда ранней осенью, и эта деревенька с первого взгляда очаровала нас своей размеренной жизнью. Мой друг писатель не зря применил к данной местности термин “пастораль”: из печных труб струился дымок, на обширных лугах паслись упитанные коровы, а по утрам на заборах звонко кукарекали петухи.

      Со всех сторон деревню обступал лес, по-сентябрьский укутанный в желто-оранжевые одеяния, а лёгкий ветер с шуршанием приглаживал опавшую листву.

      Мы поселились в домике для гостей. Таковых в деревне имелось три, и все они находились на приличном расстоянии – ярдах в пятистах – от основного скопления жилищ.

      Нас это более чем устраивало. В нашем доме (в единственном из всех трех) был самодельный водопровод с электрическим нагревателем, а также плитка, на которой я варил прекрасный кофе. Попросив, чтобы готовую еду нам доставляли трижды в день, первые две недели мы вообще не появлялись в деревне, занятые исключительно друг другом.

      Мы ходили гулять в осенний лес, издали смотрели на пастбища, а вечерами сидели у разожженного камина и бесчисленное количество раз предавались любви. Джессика – молодая, высокая, стройная, очень красивая брюнетка была создана для того, чтобы дарить счастье. Нам никто не мешал, и медовый месяц проходил как нельзя лучше.

      Впрочем, спустя две недели полное уединение немного наскучило, и Джесс предложила ходить на обеды в деревню. Я горячо поддержал эту идею.

      Роль ресторана выполняла большая изба, по старинке именуемая трактиром. В углу стояли деревянные бочки, обитые металлическими ободами, за стойкой почти всегда присутствовал хозяин, заодно дающий распоряжения на маленькой кухне.

      Здесь бывало людно: местные жители приходили сюда вечерами выпить пива или даже чего покрепче, тут же собирались компании для обсуждений и сплетен,а в праздничные дни проводились даже танцы. Трактир по сути выполнял роль сельского клуба.

      – Ты веришь в призраков?

      Этот вопрос неожиданно задала мне Джесс, когда мы обедали в трактире третий раз. По правде говоря, она застала меня врасплох. Джессика знала о том, что я любил мистику, причём любил с самого детства. Несмотря на присущий скептицизм, меня привлекали другие, не похожие на наш мир вещи. Вещи, выходящие за привычные рамки. Я обожал читать произведения в жанре horror и охотно смотрел фильмы ужасов. А ещё я знал то, что Джесс категорически не разделяла моё увлечение, ненавидела все таинственное и никогда не разговаривала со мной на эту тему. Поэтому ее вопрос про призраков, заданный так внезапно, меня удивил.

      – В реальности, – начал я осторожно, – существует множество противоречий. Скажем так, мне хотелось бы верить, что есть вещи, которые не укладываются в наше понимание и воображение, ведь это было бы так интересно. Но я никогда не встречал в жизни ничего мистического, да и здравый смысл говорит о том, что верить в призраков – это смешно. А почему ты спрашиваешь?

      Джессика собиралась ответить, но вдруг резко осеклась и замолчала, глядя поверх моего плеча. Я обернулся, под влиянием момента на секунду подумав , что сейчас увижу в метре от себя какую-нибудь зависшую в воздухе полупрозрачную фигуру, в существование которой я только что отказался поверить.

      Ничего сверхъестественного за своим плечом я не увидел, однако поняв, что привлекло внимание Джесс, едва не разинул рот.

      У стойки спиной к нам стояла невысокая стройная женщина. Похоже, она вошла в трактир с минуту назад и сразу привлекла всеобщее внимание. На ней были плотно облегающие