Всплеск. Richard Sapteus

ли, и весь остаток мозга стал кашей. Эй? Овощ. Мы в гробу под землей, подыхаем, прорости и переродиться у тебя не выйдет.

      -Заткнись и слушай меня. Воздух катастрофически убывает благодаря твоей бесполезной и очевидной болтливости. Если к твоей панике не прилагается баллон с кислородом. Заткнись.

      -Если у нас есть план, как выбраться из этого «замечательного» места, я хочу его услышать.

      Ответа не последовало.

      -Простое, ЕСТЬ. Меня устроит.

      -Есть. Ещё в радужный день мне пришла в голову эта вероятность. Гадкий стартер и подбросил мне идею, проделывая трюк с устрашением. А теперь, заткнись, в ожидании смрада снаружи. Я пока приведу мысли в порядок.

      -Ладно. Но знай, к тебе будут поступать мысленные сигналы о том, какой ты мудак!

      Повисла тишина, тьма окутала их.

      Если вдумываться, любая оконченная история жизни, фантаниует эдакими воспоминаниями и событиями, поразительными и житейскими, любая законченная история слишком велика для её описания и смертельно утомительна.

      Ситуация в которой они находились, не была настолько паршива, в их памяти есть вещи, похуже. Пугало ли их настоящее? Не обоих. Настораживало прошлое? Да.

      Оба они были среднего роста, брюнеты, спортивного телосложения благодаря генетике, а не тренировкам. Внешне… Их внешность вызывала у других людей, благосклонность, в них была статность, открывающая дверь доверия посторонних на распашку.

      Они были партнерами, не теми, кто целуют друг друга тайком, а самыми обычными, совладельцами одного Дела.

      Умны, расчетливы, близки к нигилизму, до холоднокровия жестоки, с общей любовью к алкоголю. В остальном… Это уже будут ваши выводы.

      По приезду в столицу, они работали на одну из похоронных фирм, не большая, приносящая стабильный высокий доход, благодаря потоку.

      Все шло бы своим чередом, но, проникая в доверие, они нащупывали, как далеко человек в своих фантазиях может зайти, думая о посмертном роковом дне. Далеко, и они это понимали. Не смотря на повальное традиционное мышление, мало кто из обеспеченных граждан, хотел уйти посредственно, как все. Заурядность вбивала гвозди в спину стандартной процедуре. Как и в любой индустрии, всё зависело не от людей, сомневающихся и до конца не разобравшихся. А от новаторов, навязывавших им, право на более индивидуальный путь. Но и новаторам нужно финансирование, в мире, где решают не только связи, но и деньги. За тысячелетнюю историю, захоронения культивировались и отличались. Люди за время собственной истории, не смогли придти к общему… Чьи Боги, реальны. А ведь именно они, с точки зрения обывателя, диктуют свою волю. Точку в последней церемонии, мог поставить сам человек, именно это внушалось клиентам, зачатки личной свободы и подчеркивание индивидуальности, умирал раб божий, а не раб человеческий. Другие должны были это видеть, они должны были знать. В новую реальность уходит личность, а не жалкий смертный. У многих от этих мыслей, становилось теплее на душе, они переставали, боятся конца, начиная фантазировать, каким он должен быть. Эти мысли не могли пропасть и погрузиться в пропасть, разговоры начали появляться, то тут то там. Высокое общество потихоньку проникалось и будоражилось, от неизвестности приделов возможного, своего утопического Конца. Не потребовалось много времени, их идея, начала оживать. Так в один из дней… Соер, ехал на очередной заказ, к новоиспеченной вдове, чей муж незадолго до смерти, стал сам того не зная одним из адептов, двух темных лошадок. Соера и Джимми.

      Вдова не успела вступить в преклонный возраст, благо пластической хирургии смотрелась она с ног сшибательно, черные длинные прямые волосы, бледное гладкое лицо, острый не вытянутый нос, большие, но тонкие губы, длинные ресницы, худощавое тело сложение, с характером фурии. Вцепившись в того, чье понимание было дальше её познания. Его молодость и характер привлекли её. Они же и не давали ей покоя, она вечно боялась потерять его. Часто закатывала скандалы, истерики достигали пика, эти минуты он делал своими. В этом состояние ему нравилось с нею трахаться, её годы становись её заслугой. Гнев вводил в состояние животного чувства, отметая речь, мысли, человечность. Такие сношения оставляли кровавые царапины и укусы.

      Знакомство.

      Тиу-тиу-тиу-тиу- начал разрываться домофон у ворот.

      -Цель визита?– интонация охранника, в купе с приветствием выдавали в нем заурядного типа.

      Соер не знал, что ответить «домофону» , находясь в двух часах от города, в четыре утра, в месте известному его джипиэс. Отвечать на дебил вопрос.

      -Внятно и доходчиво рассказать о церемонии захоронения.

      -Кому?

      Соер возмущенно взглянул на пассажирское кресло, там было пусто.

      –Не трупу.– ответил он.

      -Это понятно.– «домофон» не сдавался

      .

      –Замечательно. Но мне все же нужно проехать на территорию и поговорить с вдовой.

      -Кто-то умер?

      Долгая