Песня на двоих. Оксана Панкеева

было неуместно и невежливо, но Орландо говорил, что менее воспитанные и более любопытные пристают к мэтру с вопросами до сих пор.

      – И?

      – Он только разводит руками и говорит, что все возможно, но младенца ему признавать не приносили, а вспомнить, кому из своих многочисленных любовниц он теоретически мог оставить подобный подарок, мэтр уже не в силах за давностью лет. Если бы Кантор не таился и не скрывался так тщательно, можно было бы расспросить его о матери. Вероятно, это освежило бы память забывчивого старого повесы. Но ведь Кантор не скажет.

      – Странно, почему он до сих пор так и не рассекретился? Ведь все давно закончилось, он уже не беглый преступник, никто его не преследует, а даже наоборот. Что он такое скрывает, как ты думаешь? Чего он боится?

      – Чего угодно. Начиная с банальной мести за чьих-нибудь убитых родственников и заканчивая не менее банальной задолженностью по алиментам.

      Ольга хихикнула, вспомнив печальную участь разоблаченного Плаксы, и поддела ее величество:

      – Верно говорят, что супруги со временем становятся похожи друг на друга. Ты говоришь точно как король. Кстати, какие алименты, если у Диего не может быть детей?

      – А откуда ты знаешь, может, он заработал бесплодие заодно с алиментами. Примерно так же, как твой бард превратился в пустынного скалозуба, – не осталась в долгу Кира.

      Ольга представила себе вероятное потомство Диего – рогатки, бьющие без промаха, драки каждый день, учителя в бесконечном путешествии по вечному эротическому маршруту, секс раньше курения – и ужаснулась. Если предположить, что таких потомков несколько, и представить, что в один прекрасный день мамаши одновременно припрут их папеньке, все «почему?» сразу отпадут.

      Между тем Диего и его представительный собеседник оборвали разговор и неторопливо зашагали по залу, оглядываясь по сторонам и кого-то высматривая. Через десяток шагов их движение обрело конкретное направление. Господа приблизились к Мафею, который в очередной раз безуспешно пытался отвязаться от принцессы Жанны, раскланялись, пошушукались и вдруг без предупреждения куда-то телепортировались.

      – Ты видела? – Изумленная Ольга опять дернула за рукав королеву. – Куда это они?

      – Не знаю… – Кира, похоже, была удивлена не меньше.

      – А кто это был? Тот, третий, что с ними ушел?

      – Граф Гаэтано. Кантор когда-то воевал под его началом, они давно знакомы. Очень достойный господин. Вот уж от кого я меньше всего ожидала подобной бестактности.

      – А это неприлично – так телепортироваться на виду у всех?

      – Не то чтобы неприлично, скорее некрасиво. Но я не об этом, а о том, что господа своим поспешным бегством поставили принцессу Жанну в очень неловкое положение.

      – А чего она постоянно Мафея достает? Неужели не видит, что ему не до нее?

      – Мафей сам виноват. Корчит перед ней романтического героя, а потом удивляется, чего это она так к нему прилипла. Я как-то раз услышала