Закодированная Россия. Александр Крыласов

в науке принято не чудеса творить, а лечением заниматься. Есть ремиссии, есть обострения. Как при гипертонической болезни или, например, язвенной. Ну, допустим, год не пьют, потом рецидив. Потом опять ремиссия. Давайте на один год ремиссию устроим.

      – Нет, мало. Год как-то несерьёзно обещать. Электорат не поймёт, особенно женский. Давай хотя бы пять.

      – А вы вообще представляете, что будет, если Россия на пять лет со спиртным завяжет? Страшно представить.

      – Да ничего не будет. Только работать лучше станут, да в тюрьмах нары освободятся.

      – Не скажите. В России водка покруче религии будет. Если…

      – Так, – прервал его государственный человек, – дебаты ты с Виталиком разводить будешь. Он у нас за пиар ответчик. А у меня, извини, дела. Оксана, проводи доктора к Сюсюкину и в бухгалтерии скажи, чтобы ему триста тысяч евро на счёт перевели. Что? У тебя и счёта нет? Ты, что с Урала? Ладно, там разберутся, куда переводить. Освобождай кабинет.

      Сева вышел на ватных ногах. Ничего себе, закодируй всю Россию. Интересно это как? И триста косарей дали. Теперь попробуй что-нибудь не так сделать. Скальп снимут, и съесть заставят. А с другой стороны – чего париться? Они сами не знают, чего хотят. Посмотрим, какой такой этот Виталик. Виталик оказался колоритным типом. Наголо бритый, в стильных очках. На его джинсах дырок было больше, чем звёзд на небе. А майка, вся в весёленьких надписях предназначалась скорее для ночных клубов, нежели партийных коридоров. Но Виталик чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Севу он тут же хлопнул по плечу, назвал Севаком и предложил по блату за полцены купить «ауди ТТ».

      – Да я на метро езжу.

      – А что так?

      – По Сеньке и шапка.

      – Ничего, теперь на «мерине» ездить будешь.

      – Я пока вообще не въеду, что делать-то?

      – Ни б. Красный наш, зелёный общий. Лучше скажи: сколько ты бабла попросил?

      – Попросил тридцать, дали триста.

      – Ну, ты лошара. Мог запросто два лимона зелени попросить, дали бы без звука.

      – Ни фига себе, вы суммами оперируете. Как говорит один мой друг: «У этих богатых нету совести».

      – Расслабься, теперь ты в нашей команде. С лавандосом проблем не будет. А пока отдыхай, на сегодня и так много впечатлений. Слушай, а это ты написал?

      И Виталик с выражением прочитал:

      Мой ответ алкобаронам.

      Вы посягнули на самое святое, что есть у россиян. На возможность завязать. Имеется в виду с алкоголем. В какой-нибудь компании в предвкушении весёлой пьянки, все шумят, перебивают друг друга. Кто разливает, кто хлебушек режет. И вдруг один накрывает рюмку ладонью и говорит: «Я завязал». И все почтительно замолкают. Вот, дескать, попил мужик, почудил, а сейчас в завязке. Понимаем. Ну, конечно, кто-нибудь бестактный полезет с расспросами: «Наверное, торпеднулся, кодирнулся или кадр посмотрел»? Но его одёрнут – не лезь, не наше, мол, дело. Завязал и завязал, а как не важно. Главное, понимаем. И после третьей или пятой рюмки, когда Христос по душе босиком пробежал, кто-нибудь